Сожжение Просперо

— Мы потеряли больше, чем знаем сейчас, — говорил он, — и постоянно продолжаем терять. Как мы можем гордиться своим развитием, если обожаем уничтожать и не можем поддерживать даже базовой общности знаний с нашими предками?

В тот день Мурза оказался вместе с ним в Беотии. Они оба получили от Объединительного Совета места в группе консерваторов. Каждому из них не исполнилось еще и тридцати. Тогда они были юными идеалистами в самом плохом смысле. Им претило работать вместе для достижения общей цели, скорее каждому из них хотелось одержать верх над другим.

Тем не менее, они были профессионалами.

Отступающие войска Йеселти подорвали огромный перерабатывающий завод в восьми километрах от них, и небеса Терры потемнели от смертоносного черного дыма из карцерогенной смеси плотной, как туман над океаном, и пагубной, как чумная яма, петрокарбонной сажи. Чтобы зайти туда, консерваторам пришлось надеть защитные костюмы и маски, они брели во мгле, держа в руках тяжелые коробки с хрипящими аугметическими легкими, которые походили на чемоданчики. Эти коробки соединялись с респираторами плотными складчатыми шлангами.

Сквозь дым они увидели очертания богов гробницы. Они также носили маски.

Какое-то время они просто стояли и смотрели на них, столь же неподвижно, как сами древние статуи. Изумительные нефритовые и золотые маски со сверкающими глазами из лунного камня взирали на защитные маски из пластека и керамита с фотомеханическими немигающими линзами.

Мурза что-то сказал, но из-за визора они услышали лишь бессвязное бормотание.

Хавсер никогда прежде не видел в беотийских святынях ничего похожего на богов. Никто из них не видел. Он услышал, как загудели и защелкали визоры нескольких членов группы, когда те принялись искать в инфо-памяти сравнительные изображения.

Вы ничего не найдете, подумал Хавсер. Он едва мог вздохнуть, но не из-за маски или запаха слюны, которым пах воздух из аугметического легкого. Он присмотрелся к графемным надписямна стене святыни, но даже мимолетного взгляда хватило бы, чтобы понять, что здесь они не найдут искомого. В них не было ни тюркских, ни тунгусо-маньчжурских, ни монгольских корневых форм.

Пиктеры, которые они принесли с собою, начали ломаться из-за загрязненного воздуха, их батареи разряжались почти мгновенно. Хавсер приказал двум младшим сотрудникам срисовать надписи. В ответ они лишь недоуменно на него уставились. Вздохнув, Каспер показал им, как это делается: он разорвал листы обмоточного пластека на небольшие кусочки, наложил один из них на настенные надписи и протер чернильным маркером, в результате чего на бумажке появился слабый отпечаток.

— Прямо как в школе, — сказал один из младших сотрудников.

— За работу, — отрезал Хавсер.

Он решил сам проверить комнату, настроив макулярную интенсивность линз. Без лабораторного анализа Хавсер едва ли смог бы сказать сколько лет святилищу. Тысяча? Десять тысяч? Из-за вездесущего нефтехимического смога постройка быстро разрушалась, элементы интерьера исчезали прямо у него на глазах.

На какое-то время ему захотелось побыть одному.

Он вышел наружу, остановившись у входа. Они открыли это сокровище благодаря Беотийскому конфликту. Вернее, оно появилось благодаря случайному разрыву снаряда, а не опытной руке археолога. Без войны эту драгоценность никогда бы не открыли, но из-за все той же войны оно исчезало.

Хавсер поставил на землю аугметическое легкое, отглотнул нутриентной воды из раздатчика в маске и прочистил разбрызгивателем запотевшие линзы.

К северу отсюда штурм Беотийской крепости подсвечивал бездонный черный небосвод, сверкая подобно огням города. Куда ни кинь взгляд, повсюду стелилась туманная дымка, плотная, как сама Древняя Ночь. Вдали вздымались и опадали столбы яркого пламени.

Именно так и выглядела вся Эра Объединения, подумалось ему с мрачной иронией.

Согласно опубликованным историческим трактатам , которые повсеместно изучали в схолах, грозные Объединительные Войны более полутора столетия назад положили конец Эре Раздора. С тех пор на Терре царили мир и процветание, а сам Император начал Великий крестовый поход, отважно воссоединяя утерянные и разбросанные диаспоры человечества.