Сожженные мосты

— Гром-два хорошо легло, основные огневые точки подавлены. Слева от нас есть снайперская позиция, какой-то дух несколько раз пытался пробить нас оттуда.

— Принято, посмотрим.

Бросив оружие, дух убегал по дороге.

— С одного выстрела, лейтенант? — спросил Бульба.

Вместо ответа Андрияш подвел перекрестье прицела и нажал на спуск, даже не меняя тип снаряда. Маленькая, белая, спасающаяся от смерти фигурка брызнула на экране, распадаясь на части…

— Молодец.

— Так точно.

— И наглец. Ворон один, снайпера больше нет.

— Принято, спасибо. У нас была задача провести разведку северо-восточнее этой точки, агрессор пришел оттуда.

— Принято, Ворон один, посмотрим.

— Спасибо за помощь, — совершенно по-граждански сказал находящийся где-то внизу, в кромешной тьме и в вот-вот готовом развалиться здании спецназовец, — удачи вам, летуны. Мягкой посадки.

Каждый воюет по-своему. Кто-то — в кресле, не сказать, чтобы мягком, но удобном. Кто-то — в кромешной тьме, в разорванном на части зонами соприкосновения городе, под градом пуль. Самое главное не забывать — что достать могут и на высоте, и тогда придется воевать как все. Экипаж «Пса» это знал, и потому вместо лишнего термоса с кофе брал в самолет лишний автомат с подсумками. Проходили, знаем…

— Господин подполковник, земля просит провести разведку северо-восточнее от них.

— Район не зачищен, я сейчас поднимусь на предельную и пойду дугой. Опасаюсь, как бы не достали с гор, там нашими и не пахнет.

— Там штурмовики днем долбали.

— Но все ли раздолбали? Держите готовность.

— Принято.

Тональность рева двигателей изменилась, они зазвучали глуше и громче. Усиливая левый крен — этот самолет почти никогда не делал правых виражей — Громовержец начал подниматься повыше в небо.

Все побережье Персии со стороны залива выглядело так: береговая полоса, достаточно широкая, чтобы разместить там города — и горная гряда, невысокие горы, скорее плоскогорье, с пробитыми многочисленными дорогами, с брошенными по ущельям трубопроводами — а дальше гиблые места, пустынные и почти без воды. В горах можно было прекрасно разместиться и укрыться — поэтому-то и воспринял с таким опасением командир «Громовержца-2» предложение уйти северо-восточнее. Как раз там то и можно ожидать сюрпризов.

Самолет поднялся почти на предельную для него высоту, машине было ощутимо холодно, упало качество изображения на экране, двигатели жадно хватали разреженный воздух — и его все равно не хватало. Операторам пришлось бросить все силы на попытку получить более — менее приемлемое изображение.

— Надо сократить площадь сканирования, тогда мы сможем усилить сигнал — сказал Андрияш, пытаясь разобраться в выдаваемой системой информации.

— Намного все равно не увеличим. Мы на пределе.

Из города продолжался исход. Мирняк, захваченный врасплох неожиданно начавшимся штурмом — самые умные давно уже убрались, и теперь убирались все остальные — с наступлением темноты начал выходить из города. Днем истребители бомбардировщики базового и авианосного базирования наносили удары восточнее, пытаясь уничтожить дороги и воспрепятствовать тем самым возможному подходу подкреплений. На автомобилях из города выбраться было невозможно, и теперь в восточной части города они были просто брошены, где попало. Люди, взвалив на себя все, что только можно унести, часто — маленьких детей — уходили из города.

— Я не могу понять, вооружены они или нет?

— Как бы то ни было — они уходят из города, а не идут в него. Опасности нет.

— Если это духи сматываются из города — все равно с ними придется разбираться.

— Если там и есть духи — там же полно беженцев и удар ты не нанесешь… внимание!

Если одиночного человека система «сечь» уже не могла — то такую цель как танк — секла запросто. И то, что двигалось в город — сильно напоминало бронеколонну. И немаленькую… восемь машин.

— Внимание… Кажется что-то есть. Техника… движется на… юго-запад. Движется не по основным дорогам… откуда здесь она?