Сожженные мосты

Оружие у моего напарника уже было, я же обзавелся нелегальным, выдать легальное оружие возможному агенту иностранной державы — никто не взял на себя такую смелость, а выходить на дежурство без оружия нельзя, и в этом мой новый напарник меня поддержал. Получилось, что мой напарник показал мне, куда надо сходить и к кому обратиться — а я сходил и стал обладателем полупластикового Смит-Вессона и Моссберга-500 с пистолетной рукоятью и магазином на пять патронов — такие имеются у каждого второго байкера, если не удастся раздобыть что-то покруче. Напарник мой вооружен был примерно так же — только вместо Кольта — австро-венгерский Штайр, а вместо Моссберга — Итака-37. Такие ружья очень удобно прятать в седельные сумы, которые имеются у «чопперов».

Итак, мы сидели около одной из «байкерских» забегаловок, рядом с которым был знак «Парковка только для мотоциклов американского производства. Все остальные будут разбиты.», жарились на солнышке, и слушали «плейеры».. Вместо Джима Хендрикса — в наушниках была оперативная обстановка. На другом конце города где-то на такой же байкерской стоянке жарились Марианна Эрнандес, оперативный сотрудник СРС и Дункан Тигер (он так и не сказал нам, имя это у него такое или оперативный псевдоним), офицер какой-то армейской спецгруппы. Компания, кстати подобралась очень представительная — русский шпион, вашингтонский полицейский, военный из спецгруппы и североамериканская шпионка. Или разведчица… наверное все же разведчица, она в своей стране, а я в чужой, значит я шпион, а она разведчица. Правильно говорят, что САСШ — это перекресток миров и кого тут только не встретишь.

Расположенный на базе Эндрюс штаб держал в воздухе два беспилотника — один из них контролировал обстановку в городе, второй — вел совершенно незаконную слежку за неким Барди Лотфменом, сорока семи лет, партнером в «Ройсевич и Лофтмен», крупной адвокатской и лоббистской компании. Недалеко от здания, где держал свою контору этот британский нелегал, АТОГ сняли офис и установили мощную видеокамеру, двадцать четыре часа в сутки снимающую всех, кто по каким-либо делам посещает «Ройсевич и Лофтмен». Чтобы потом все это не обернулось против нас же — по документам эту контору и эту видеокамеру пристегнули к одному из расследований RICO[740], полеты же беспилотника никак в документах не указывались, а армейцы показывали это как тренировочные полеты.

Связь с нами поддерживать было сложно, потому как мы находились не в помещении с Интернетом, а на мотоциклах — но все же можно. Каждому из нас выдали портативное устройство связи Blackberry, оно могло работать как обычный сотовый телефон, можно было принимать и отправлять короткие текстовые сообщения, в том числе зашифрованные и еще нам присылали на него картинки с беспилотника и с камеры напротив «Ройсевич и Лофтмен». Пока ничего интересного не было — и нам оставалось поджариваться на солнышке и думать невеселые думы. Утром, я купил бутылку пива, отлил из нее половину, а недопитую поставил рядом с откинутой подножкой мотоцикла — мол, недопил и поставил. Сейчас мне так хотелось пить, что я раздумывал о том, не допить ли мне остаток…

Откуда я умею водить мотоцикл? А в России мало кто не умеет, права то на него дают с четырнадцати лет, а на авто с восемнадцати. Весь мой опыт ограничивался легкими мотоциклами — но для управления мотоциклом нужно только уметь отщелкивать передачи ногой и нажимать на ручку газа на руле рукой, а и то и другое я умел. Харлей я опробовал, мотоцикл очень удобный, с тяговитым движком, правда в повороты заваливается не очень то охотно, но с его весом…

Ага, сообщение пришло.

Я уже изжарилась до хрустящей корочки и получила немало непристойных предложений. Какого хрена мы тут делаем?

Что бы такое написать… остроумное. Как это говорят байкеры… помня о том, что в легенду надо вживаться, я купил еще и краткий справочник байкерского слэнга и прочитал его на досуге. Забавные там есть словечки.

Не трави, чувиха, все будет путем. Закрой глаза и думай о Родине.

А вы думали — как? Отслужив четыре года полицейским в Белфасте, я понял одну вещь. В работе полицейского только один процент времени — это погони, перестрелки и прочая романтика. Остальное время: примерно двадцать процентов — это попытки получить какую-то информацию от людей, не склонных к сотрудничеству, еще двадцать — это оформление бумаг. И последнее — ожидание. Нудное и скучное ожидание непонятно чего — у нас были такие карты, какие были и мы вынуждены были ими играть.

Почти сразу же пришло два сообщения.

Первое…

Пошел в ж…!

Невежливо…

Второе…