Сожженные революцией

Последний нелегальный приезд Лопатина на родину окружён туманом мемуарных легенд, достоверно установленных данных о нём мало. Несомненны два факта: приезд этот был связан с судьбой «Народной воли» и закончился арестом Лопатина. Обстоятельства на сей раз складывались не в пользу нашего героя. Прежде всего – люди, с которыми он взаимодействовал, оказались не теми, на кого можно было безоговорочно положиться. Лев Тихомиров: член Исполнительного комитета «Народной воли», чудесно спасшийся от ареста, некогда фанатичный сторонник цареубийства, в будущем – перебежчик в лагерь самодержавия. Василий Караулов: на следствии он будет, спасая свою жизнь, топить товарищей по подполью откровенными показаниями. Пётр Якубович: экзальтированный молодой графоман, автор «затерянных стихотворений Лермонтова» – литературной подделки, наполненной натужным революционным пафосом.

И ещё одно мрачное обстоятельство. Появление Лопатина в Петербурге (под именем британского подданного Норриса, коммерсанта) совпало с убийством жандармского подполковника Судейкина и так называемой «дегаевской историей». История эта – второе рождение нечаевщины, только в ещё более кровавом и циничном варианте. Сергей Дегаев – народоволец, арестованный в 1882 году, – добровольно сделался секретным агентом Судейкина. После организованного полицией «побега» он внедрился в руководство «Народной воли», а затем, устранив конкурентов, возглавил революционное подполье. Организуя новые покушения в тесном взаимодействии с Судейкиным (у коего были свои хитроумные и амбициозные планы), он одновременно выдавал полиции десятки своих товарищей. Клубок провокаций и предательств был разрублен 16 декабря 1883 года: при участии Дегаева Судейкин был убит на конспиративной квартире. Многие обстоятельства убийства так и остались невыясненными, в частности непонятна роль заграничного ядра «Народной воли», от имени которого должен был действовать в России Лопатин.

Широко распространена версия, в соответствии с которой Дегаев покаялся в своей провокаторской деятельности перед Тихомировым и от него получил задание искупить вину убийством жандарма. Лопатин же должен был проконтролировать исполнение сего плана. Эта версия опирается главным образом на мемуары ренегата Тихомирова и предателя Караулова и содержит в себе много несообразностей. Одна из них заключается в несоответствии характера Лопатина той роли, которая ему приписывается. Трудно представить Германа Александровича действующим лицом сюжета, в финале которого труп жандармского подполковника с размозжённым ломами черепом валяется в ватерклозете. Во всяком случае, на суде в 1887 году он отвергнет все обвинения, связанные с убийством Судейкина, и будет отрицать участие в террористической деятельности «Народной воли».

Дегаевская история свидетельствовала о глубокой деморализации революционных кругов. В таких условиях попытки реанимировать «Народную волю» были обречены на неудачу. Вообще странно, как Лопатин с его бесспорной нравственной чуткостью мог ввязаться в это безнадёжное и нечистое дело. В террор он никогда не верил. Конспиративной деятельностью не занимался. Он вообще привык ходить прямыми путями и смотреть опасности в лицо. А тут в любой момент нужно было ожидать, что враг подкрадётся сзади…

Так оно и случилось. 6 октября 1884 года Лопатин был арестован на Невском проспекте. Агенты полиции напали на него сзади, крепко схватив за руки и за шею. В карманах его пальто лежали листки папиросной бумаги, на коих мелким почерком были записаны десятки имён действительных или потенциальных участников народовольческого подполья. Он думал, что успеет уничтожить их в случае опасности. Он так никогда и не узнает, что причиной его ареста послужили предательские показания соратника – Василия Караулова.

Арест Лопатина и обнаружение при нём списков народовольцев означал полный и бесповоротный разгром революционного подполья. Для самого Германа Александровича он стал конечной точкой его первой биографии. Вдохнуть воздух свободы ему будет дано только через двадцать один год.

VII Узник воли

Вторая биография Лопатина представляет собой эпилог первой. Правда, эпилог долгий.