Сожжённые цветы

Наташа прекрасно сознавала, что Свете ничего подтягивать не надо, но приятно бороться со старостью в компании.

— Давай! Я знаю один тренажёрный зал, там тренер классный.

— Из твоих бывших?

— Да это тётка! А из моих бывших есть один чемпион по плаванию. Он теперь молодёжь тренирует. Мы ему вряд ли сгодимся! Хотя, если заниматься не плаванием…

— …а бегом…

— …ещё хуже получится.

Обе заливисто расхохотались.

— На этой радужной ноте я тебя покидаю. Спать хочу очень. Даже закурить боюсь, чтобы с сигаретой не уснуть.

— А мне работать надо. Спокойного тебе дня и сладких снов!

— Спасибо, — сонно ответила Света. — Нет, правда, спасибо! Мне так надо было поговорить…

Она положила трубку.

5 июля 2003 года

— Алло. Фирсов слушает.

Услышав голос Ванечки, Наташа совсем не обрадовалась, а даже немного рассердилась: ну что он трубку хватает, всё ему надо! Но собралась с мыслями и, сохраняя достоинство, вежливо представилась:

— Это Наташа Напханюк. Света дома?

— А, Наталья! — с наигранным восторгом пропел Ванечка. — Сколько лет, сколько зим! Видел тебя недавно на улице! В машине мимо проезжал. Всё хорошеешь, всё поправляешься!

— Нет, — нашлась она. — Это ты не меня видел. Я десять килограммов сбросила и замуж собираюсь.

— Да? — Ванечка всегда огорчался, если не мог испортить собеседнику настроение. — И что он, нищий импотент?

— Он итальянец, а среди них импотентов не бывает. Средиземноморский тип, знаешь ли, не то, что наши местные мужики, у которых после тридцати уже половая старость настаёт. А насчёт денег ничего не знаю. Известно только, что Сандро сюда от фирмы одной приехал, осматривает заброшенный завод, тот, на выезде из города. Итальянцы его покупать будут.

— Да, слышал я что-то такое, — Наташа и не предполагала, что собеседника можно хоть чем-то удивить. Даже если бы ему сообщили о высадке в окрестностях Гродина инопланетян, он сказал бы, что не просто в курсе события, а уже давно консультирует маленьких зелёных гуманоидов по вопросу околачивания груш. — Но им цена не подходит.

— Я с Сандро о делах не говорю.

— Свету тебе? — спросил Ванечка другим тоном, будто это Наталья привязалась и занимает его драгоценное время глупой болтовнёй. Напоследок сделал последний выпад: — Долго не болтайте, а то я звонка из правительства жду.

— Сам ВВП тебе звонить будет?

Фирсов не снизошёл до ответа, а вскоре Наташа услышала Светкин глубокий хрипловатый голос.

— Алло!

— Слушай, сколько же дерьма в твоём муже!

— Да, я слышала, что он нёс. А представь, он Соне как-то брякнул: «Ты все свои деньги заработала интимным местом. Только странно, кто тебе платит, рожей-то ты не вышла!». Вот так.

— Не может быть! Даже Ванечка на такое не способен!

— Он сделал вид, что напился, и болтал, не думая. Соня больше не приходит и не звонит. Мои извинения слушать не хочет…

Наталья помолчала, догадавшись по звуку, что Света закуривает. Потом сказала:

— И как ты с ним живёшь?

— Да ладно… Как твои дела?

— Нормально.

— Так ты Ване правду про итальянца сказала?

— Не совсем. Просто сегодня он меня на работу отвёз, и с работы домой тоже.

— Да? Это в рамках разгорающейся страсти?

— Страсть не страсть, а нечто возгорается — на стадии разговоров о высоком. Я так мягонько, ласково мурлычу, душечку строю! — в таких случаях Наталья полагалась на свой крепкий крестьянский ум, который отлично рассчитывал, что останется в сухом остатке.

— А итальянец ещё под юбку не лезет?

— Нет! — Наталья вскрикнула, будто бы услышала самое кошмарное оскорбление в своей жизни. — Нет, конечно. Он деликатный, воспитанный, элегантный и очень привлекательный.

— Таких не бывает!

— А вот и бывают! Знаешь, он так классно выглядит, наши мужики в фирме просто оборванцы по сравнению с ним. Я как посмотре-ела! Такое всё на нём простое — маечка, джинсики, туфельки! А стоит, наверное, миллион.

— Как это ты определила?

— Да видно же! Одно печалит: на пальце у него, на безымянном, перс тенёчек обручальный…

— На какой руке?

— На правой, конечно!

— Расслабься! Если он итальянец, то католик. А католики, темнота ты деревенская, носят кольца обручальные на левой руке. Если кольцо на правой, то он разведён или вдовец. Поняла? А крест на шее висит?

— Слушай, а ты права! И как я забыла?!.. А крест носит. Под одеждой.

— Значит, ты видела его без одежды?

— Нет! Просто видела, как он достал крест, когда в нас грузовик чуть не врезался. Сандро руль вывернул, мы на обочину съехали, остановились, и он крест достал. Что-то по-итальянски сказал, типа «патер ностер», и поцеловал распятие.

— Ишь ты, набожный!

Наталья услышала, как издалека прозвучал недовольный голос Фирсова. Слов было не разобрать, но смысл угадывался.

— Извини… Ванечке телефон нужен.

— Извиняю. Хороший он человек, Ванечка!

— Даже не шути так, — мрачно отозвалась Света и положила трубку.

8 июля 2003 года

— Алло!

— Света, привет! Ты свободна?

— Это не Света, — раздался в трубке капризный детский голосок. — Это Марина.

— А-а! — взвизгнула Наталья. — Мариночка! Ты к маме с папой приехала?

— Нет, — ответило милое создание.

Из трубки зазвучали гудки отбоя.