Сожженые дотла

— Ну, я не приказывал делать этого, друг мой, я могу тебя заверить. Я... — Хулио прикрывает глаза, резко втягивая вдох. Он потирает переносицу между двумя пальцами. — Мне известно. Я... — Кажется, Ребел не настроен дать вставить Хулио ни слова. Щеки Хулио бледнеют, когда он продолжает слушать, чтобы там не говорил этот парень на том конце трубки. — Да, я согласен, друг мой. Я абсолютно согласен. Это неприемлемо.

Приглушенный рык доносится из динамиков сотового телефона, и затем... ничего. Хулио опускает телефон, чтобы посмотреть на экран. Он не привык к тому, чтобы люди в разговоре с ним бросали трубку, и взгляд на его лице говорит о том, что он не верит в только что произошедшее с ним.

— Как там дела у моего кузена, сеньор Перез? — спрашивает Майкл.

Так значит это все-таки правда. Я не могу поверить, что Майкл так долго держал это дерьмо в секрете. И какого хрена он работает на меня, если он мог бы быть долбаной большой шишкой в огромной организации своего крестного? Самовольный ублюдок делает хорошую работу, сдерживая отчаянную усмешку, которая так и грозит появиться и растянуться на его лице, но голос звучит слишком довольным чтобы скрыть это. Хулио один из тех парней, который убивал людей только за то, что они вели себя, как дерзкие придурки, и все же он не желает убивать Майкла, вместо этого он тяжело вдыхает, задумчиво откладывает свой телефон в сторону.

— Он был определенно недоволен состоянием избитого лица его кузена, — говорит он медленно. Хулио поднимает взгляд на Майкла. — Я должен извиниться за плохое обращение, которое ты претерпел от рук моих парней. Если бы я знал, тогда...

Майкл просто кивает.

— Это лишь простое недопонимание, я уверен в этом. — Он поднимает закованные руки и дергает цепью. — Я уверен, что у вас не будет проблем снять их? Они немного жмут.

Лицо Хулио становится свекольного оттенка. С ужасной неловкостью или яростью, я не имею понятие о данной эмоции, он делает Тео сигнал рукой.

— Сними наручники с него.

Тео, очень исполнительный работник, делает то, что ему сказано, не моргнув и глазом. Майкл с самодовольным взглядом потирает запястья

— Я хотел бы узнать, — спрашивает он, — есть ли у вас свободная ванная, которой можно было бы воспользоваться? Я тут сидел на протяжении трех дней. Душ мне точно бы не помешал.

Большинство парней сбежало бы без оглядки отсюда после того, как им удалось избежать пыток в подвале Хулио Переза, но только не этот парень. По блеску его глаз понятно, он абсолютно точно решил задержаться здесь. Двойной подбородок Хулио подрагивает при кивке; он зол после всего произошедшего, но не может сказать ни слова Майклу, который позволяет себе такие вольности.

— Конечно, мой друг. Конечно. — Он поднимается на ноги и указывает рукой на дверь, все еще нервно дергаясь, могу предположить, что от оскорбления.

Майкл направляется следом, но сначала поворачивается ко мне и протягивает руку.

— Очень жаль слышать о твоих проблемах, чувак. Если тебе понадобиться помощь с этим Чарли Хольсаном, только дай мне знать. Я уверен, что смогу воспользоваться некоторыми связями.

Я хочу пробить этому придурку голову. Если бы я только знал, что он кузен Ребела, то, возможно, попросил бы его воспользоваться данными связями раньше. Хотя, может, и нет. Иметь дела с Ребелом, это как танцевать с дьяволом. И у меня нет желания быть должным этому парню. Я жму Майклу руку, стискивая ее чуть сильнее, чем должен был. В ответ же Майкл улыбается мне невинной улыбочкой и направляется за Хулио, покидая смертельную комнату так, словно будет проводить выходные в «Ритц».

Глава 3.

Слоан

Позже тем же днем, когда Зет возвращается в комнату, он не выглядит счастливым, на самом деле он в ярости. У него было в запасе практически восемь часов, чтобы успокоить гнев после посещения кабинета Хулио этим утром, но ему, наверное, не терпелось найти меня и отчитать. Он входит в комнату и останавливается перед кроватью, на которой я лежу на животе с телефоном в руках. Зет наклоняется, располагая руки с двух сторон от меня, и смотрит настолько пристально, что я вся покрываюсь мурашками.

— Что ты делаешь, Слоан?

— Я пишу отцу, чтобы убедиться, что твоя подруга все еще жива. Ты не против?

Ярость временно покидает его взгляд.

— И она?

— Да.

— Дай мне телефон.

— Что?

— Дай мне сюда телефон. — Он направляется, чтобы взять его у меня из рук, но я быстро сажусь, прижимая смартфон к груди в защитном жесте.

— Я так не думаю. Ты и так часто забираешь мой телефон.

— Слоан, просто...— он замолкает. Проводит ладонями по лицу и затем по голове, издавая рычание в горле. — Просто скажи мне наконец, что она делает.

— Она помогает моему отцу с приготовлениями для его юношеского церковного лагеря.

Его выражение лица резко меняется. С таким же успехом я могла говорить сейчас на суахили, он определенно не понял ни слова из того, что ему сказали.

— Прости, можешь повторить?