Сожженые дотла

— Церковный. Юношеский. Лагерь. — Как мне кажется, сейчас именно эти три слова имеют значение. Я еще не говорила ему, что мой отец планирует взять девушку с собой в лагерь. И не знаю, каким образом он воспримет эту новость.

— И она нормально это воспринимает? — спрашивает Зет.

— Она написала мне «да» в сообщение.

— О Господи, просто отдай мне долбаный телефон! — Он тянется, чтобы выхватить его, и на этот раз я позволяю ему сделать это. Зет, кажется, искренне волнуется за девушку, а я, все еще пребывающая в состоянии гнева на него, только ухудшаю это состояние. Мне не следовало делать этого. Мне следовало бы сделать все, чтобы успокоить его после шока, но вместе этого чувствую, что специально дразню его. Распаляя еще сильнее. Наблюдая за тем, как далеко могу завести его. Проблема в том, что я до сих пор зла. А все потому, что он показал этим утром такую свою сторону, о существовании которой я даже не предполагала. Милую, уязвимую сторону, которая заставила мою грудь сжаться.

— Ты сбиваешь меня с толку, — сказал он мне, когда позволил гладить свою спину, волосы. Когда держался за меня, находясь все еще внутри, после того, как у нас произошел сумасшедший, агрессивный секс. И затем он спешно спрятал эту строну обратно, внутрь своей сырой, глубокой темницы, где определенно запер все, и вновь вернулся к своему ублюдочному поведению. И теперь я знаю, что мне не привиделось. У Зета Мейфэйра есть уязвимая сторона.

Смотрю, как он пролистывает мои сообщения к Лейси и отцу, наблюдая за его реакцией. Я знаю, что он читает:

Лейси: Тебе на самом деле нравится розовый, да?

Я: Ага. А также мне нравилась группа N’Sync и джинсовые комбинезоны на лямках.

Лейси: Да. Твоя мама показала мне фотографии.

Я: Она не позволяет мне забыть про это. Я когда-нибудь их сожгу.

Лейси: Не смей. Она будет разбита. На самом деле она замечательная. И твой папа тоже. Я целый день помогала ему ставить палатки.

Я: Убедись, что он не использует тебя в качестве рабского труда, Лейс. И если ты сбежишь, дай мне знать, я брошусь тебе на помощь, ок?

Лейси: Все в порядке. Мне нравится. Это круто. Передай привет от меня Зи.

И затем, естественно, идут сообщения от моего отца.

Доктор Слоан: Твоя мама застала ее плачущей в ванной сегодня утром. Ты не сказала мне, поэтому я не стал любопытствовать, но эта девочка немного сломлена?

Я: Немного, да. Но не нужно пытаться исправить ее. Она и так видится кое с кем для этого.

Доктор Слоан: Ну, как мне кажется, этот человек не очень-то и справляется со совей работой.

Я: Просто займи ее, хорошо?

Доктор Слоан: Чем и занимаюсь, ребенок.

Я просто благодарна Для него было бы тяжело узнать правду, что молодая девушка, за которой он присматривает последние шесть месяцев, его кровная родственница. Его сестра. Зет выглядит мило, когда хмурится, смотря в телефон, перечитывая сообщения. Устрашающе мило.

— Он будет пытаться исправить ее? — спрашивает он.

Я пожимаю плечами.

— Он может спросить ее, во что она верит. Но не будет давить. Он не такой.

Зет просто кивает в ответ на мои слова. Я не могу сказать точно, о чем он думает. Зет уходит глубоко в себя, в то месте, откуда мне проблематично достучаться до него. И затем он также быстро понимает, что произошло и возвращается в реальность, бросая мне телефон.

— Ты не ответила на другой мой вопрос. Какого хрена ты вытворяла этим утром?

Я серьезно начинаю задумываться, что этот парень страдает биполярным расстройством. Он так быстро меняет одно настроение на другое. Сначала я не замечала этого. Он просто казался мне высокомерным и постоянно пребывающим в состоянии ярости, но затем я начала кое-что понимать. Эти негативные эмоции являются чем-то вроде его якорей. Они удерживают, чтобы его не отбросило в то место, где он не хочет находиться. Может, именно туда, куда его только что перенесло? И я гадаю, знает ли Зет, что он развил подобный механизм психологической адаптации? И искренне в этом сомневаюсь.

— Хулио знал, что я не девушка по вызову, Зет. Не было смысла лгать ему об этом.

— Поэтому ты предпочла соврать ему обо мне. Он знает меня. Знает, что я никогда бы... — Он начинает ходить взад-вперед, старательно работая над тем, чтобы протереть дыру в отполированном полу. Его выражение лица яростное и напряженное.

— Ты бы никогда что?

— Я бы никогда не подчинился женщине. Только не так.

— Это херня. Ты сказал мне, чтобы я владела тобой, когда мы впервые...

Зет вскидывает в озадаченном выражении бровь.

— Трахались? Видишь, ты даже не можешь просто произнести это. Именно поэтому я сказал, что ты владела мной. Потому что наблюдать твои попытки так восхитительно, тебе некомфортно в своей собственной коже. Я просто хотел избавить тебя от этого. И если для этого мне нужно было поиграть с тобой в маленькую игру, чтобы ты сделала... — Теперь пришло его время пожимать плечами. Я сердито смотрю в его сторону, жар распространяется в моем теле.