Сожженые мосты ч.4

Принц снова долго молчал. Потом начал говорить — и горечь, которая была в каждом его слове, заставила содрогнуться даже старого САСовца.

— Знаете, сэр, мне в детстве родители уделяли мало внимания, и я по сути был очень одиноким. Конечно, у меня было сколько угодно нянек и воспитателей — но это все не то. Все не то… Я брал книгу у бабушки в библиотеке, чаще всего брал сам, ни у кого не спрашивая совета, садился где-нибудь, чтобы никто мне не мешал и читал. Так получалось — что больше всего мне нравились книги о войне. И о приключениях. Я читал про колонизацию Африки. Про речную войну[49]. Я читал про Крымскую кампанию — вперед, кавалерия, вперед, долиной смертной тени[50]. Мне нравилось читать про войну, я мечтал стать военным и воевать, нести свет угрюмым племенам и все такое. Глупо, да, сэр? Но это так. Я думал, что все будет не так. Что мы будем пытаться что-то сделать и изменить что-то к лучшему. В конечном итоге мы всегда что-то меняли к лучшему на тех земля, где мы были. А мы — просто воюем. Да, сэр — просто воюем.

МакКлюр мог бы сказать, что мы воюем не просто так, мы воюем за торжество наших идеалов и за то чтобы эта земля стала нашей. Но майор тянул здесь четвертую свою ходку и знал, что эта земля никогда не будет им принадлежать, и не стоит на это надеяться. И идеалов здесь никаких нет — а есть какая-то мобильная реактивная установка, которая обстреливает аэродром третий раз за неделю и которую никак не удается подловить. И есть укрепленный район, который восстановили после прошлогоднего налета и в который опять надо наведаться. Вот и все что есть на этой маленькой, грязной и бессмысленной войне.

И еще он не сказал принцу про пятую и последнюю стадию. Пятая и последняя стадия — это когда тебе ведет не нарваться на пулю снайпера или мину на дороге, ты возвращаешься домой — и все вокруг кажутся тебе врагами. Сытые, наглые хари на Пикадилли, обтяпывающие здесь свои делишки, пока мы там… Цветные сны по ночам — вспышка фугасного разрыва на дороге, красный шелк маковых полей, разрезающие ночь трассеры. Волной накатывающая ненависть — и ты всеми силами стараешься держать себя в руках, а у кого то это не получается, и скамья королевского суда ждет их. Со многими — Афганистан остается навсегда.

— Пойдемте, Ваше Высочество — поднялся МакКлюр, по привычке осмотрелся по сторонам — отбой уже сыграли.

01 июля 2002 года

Афганистан, Кабул

Операция "Литой свинец"

Оперативное время ноль часов двадцать пять минут

Первое июля этого года приходилось на понедельник. В странах, где не почитают Коран и где живут неверные — начало рабочей недели, день тяжелый. В Афганистане — самый разгар рабочей недели, ее середина. Выходной день здесь пятница, джума.

Рабочий день в Кабуле, как и во всех других городах Востока начинался рано. Работали здесь с шести, с семи утра — но хазарейцы со своими телегами встали еще раньше. Не было еще и пяти — а пустые ночные улицы кабульской столицы вдруг разом наполнились стуком сандалий, скрипом колес, криками. До шести часов, пока улицы свободны и людей на них почти нет — надо успеть, развезти по дуканам товар, развезти воду по домам — да мало ли что надо сделать в большом городе. Потом, в шесть — движение на улицах начинается — не протолкнешься. Бывают, конечно, и места, где тихо, никакого движения нет.

Вот, одним из таких мест был район Вазирабад. Это самая окраина города, по дороге к Кабульскому аэропорту. Место глухое и тихое, мало застроенное — разве что дорога на аэропорт оживляет его. Но дорога эта тупиковая, аэропортом и заканчивается, это тебе не Дехкепак, от которого ведет дорога на Термез и дальше в Россию, и не Шахшахид, откуда начинается дорога на Джелалабад, Пешавар и дальше в Индию. В Вазирабаде, в основном стоятся тихие частные виллы, вокруг них — высокие заборы из бетонных плит, дорога — земляная, даже щебнем не засыпанная, в рытвинах и ухабах. Никому не было дела до того, что происходит за этими стенами. Полиция и нукеры Гази-шаха тоже сюда почти не совались.

Одно из самых больших зданий в этом районе стояло дальше всего от дороги и последним в ряду здание, дальше была только голая земля и запретная зона британской военной базы в аэропорту. Два этажа, обязательный забор, колючая проволока поверху — оно и понятно, воры… Воры — настоящий бич Кабула, здесь нет уважения к чужой собственности, потому что уважение к чужой собственности начинается с власти. Если власть и ее представители уважают чужую собственность — то этого следует требовать и от ее подданных, если же власть нагло и бесцеремонно грабит подданных, прикрываясь фиговым листком закона — о каком уважении к чужой собственности может идти речь? Как могут не быть ворами подданные, если первый вор — король.

На этой вилле всегда было тихо….