Сожжённый заживо (Вампиры)

Смерти?! О какой, чёрт побери, смерти он говорил? Эй, я жива! Я тут, совсем рядом, и я жива!

— Не вините себя, Марк. Такова судьба, — горько сказал Кристиан и, вздохнув, посмотрел прямо на меня и ухмыльнулся.

— Почему эти уроды выбрали именно наш дом? Почему? — говорил папа, уставившись на пар, исходящий от чашки. Он был как будто в трансе. — Что они сделала с моей девочкой. Изверги, — сказал он, и одинокая слеза скатилась по его щеке.

Я прижалась к стеклу носом и провела рукой по нему, как бы утешая папу. Он плакал! Впервые в жизни я видела, как мой отец плакал. Слеза скатилась и по моей щеке тоже. Как он смог убедить их в моей смерти? И зачем?

— Не плачьте, Марк. Мы должны быть сильными. Ради Мариссы. Ради Анны, — произнёс Кристиан в поддержку, а сам скосил взгляд на меня.

— Да, вы правы, Кристиан. Безусловно правы. Мне очень жаль, что мы не успели с вами познакомиться, пока…пока моя малышка была жива. Она очень хорошо о вас отзывалась, говорила, что чувствует к Вам что-то особенное, чего раньше никогда не испытывала. Она любила вас. Слишком быстро, конечно. Но разве любви нужно много времени? Я женился на Мариссе спустя полгода после знакомства, — вспоминал отец с такой теплотой в голосе, что я расплакалась сильнее. — А еще через год родилась Анна, свет моей жизни. Как же я их любил! Но по прошествии стольких лет, чувства стали угасать, — с горечью сказал он. — Я ушел от них, бросил своих любимых девочек. А теперь они мертвы, — с надрывом произнёс он, и еще одна слеза скатилась по его щеке.

— Не вините себя, мистер Далтон, — сказала Боб и обняла отца. — Не вы убили Энни и мисс Вишес. Надеюсь, полиция найдет тех подонков, которые забрали их у нас, — всхлипнула Боб.

Кристиан молчал и лишь иногда кидал задумчивые взгляды на меня. О чем он думал? О словах моего отца? Пусть забудет. Анна, которая говорила тогда и своих чувствах, умерла совсем недавно. К сожалению, Кристиан не видел меня, но я все равно показала ему средний палец в ответ на очередной его взгляд. Как он смог убить меня? Я не понимала. Ведь папа должен был видеть мой труп. Неужели он не узнал бы свою единственную дочь, которую воспитывал двадцать лет? Кристиан, что, всемогущий?

— Она правда так говорила? — спросил Кристиан, обращая внимание на утирающую слезы Боб и впавшего в оцепенение отца. — И, пожалуйста, обращайтесь ко мне на ты, Марк.

— Да. Я помню ужин, который мы устроили семьями, чтобы раз и навсегда примирить Мариссу и Линдси. Я спрашивал ее тогда о тебе, кто ты и когда она нас познакомит. Она так смущалась, стеснялась говорить. Но все же сказала, что чувства, которые у нее были к Бену и к тебе — абсолютно разные вещи. Бен — это ее бывший парень. Они два года встречались. Мы думали, дело к свадьбе шло, а они взяли и разошлись. Не знаю почему, но потом появился ты, и она стала другой. Моя Анна как будто раскрылась. Понимаешь? Она никогда не стеснялась говорить о Бене, рассказывала абсолютно все об их отношениях. А при вопросе о тебе — краснела и опускала глаза в пол. Она была настоящей влюбленной девчонкой, — вздохнул отец и продолжил. — Я знаю, что ты ее преподаватель по истории. Сначала я, конечно, был недоволен этим фактом, но потом, когда Бобби рассказала о том, какой счастливой она была с тобой, мне стало все равно. Наконец-то моя дочь полюбила. Как же все- таки жизнь несправедлива. Моя малышка только начала жить, только узнала, что такое любовь и ушла, навсегда ушла, — прошептал отец, закрывая лицо руками так, что я не видела его лица, но по вздрагивающим плечам я поняла, что он плакал.

Сердце моё не выдержало, и я ударила в дверь, не заботясь о последствиях. Я была жива, жива!

— Что это? — спросила Боб, поднимая голову и смотря затравленным взглядом в мою сторону.

— Наверное, что-то упало. Я посмотрю, не волнуйтесь, — сказал Кристиан и направился ко мне.

— Что ты творишь, Анна? — прошипел он, прижимая меня к себе.

— Как ты заставил их поверить в мою смерть, Кристиан? — прошептала я голосом полным боли, утыкаясь лицом ему в грудь.

Я не могла стоять ровно, мне так и хотелось упасть. И пусть опорой был он, мой убийца, мне нужна была поддержка, хотя бы физическая. Я просто стояла, тяжело дыша и ничего не видя от пелены слез, застилавшей глаза, и смотрела ему в самое сердце, больше не чувствуя его биения. Что с нами стало? Почему каждый день наполнен болью и только ей? Куда делись счастье и радость из этого дома? Из этого вампира? Захочет ли он сам когда-нибудь начать жить с чистого листа и дать себе самому шанс? Сколько он будет танцевать на осколках своей прежней жизни? А что будет в итоге со мной? Почему он решил, что может ломать мою жизнь, как ему угодно? Кто дал ему такое право? Да, даже если бы я изменила ему с Мортемом. Кто позволил ему убивать меня в прямом и переносном смысле? Как же я хотела выйти из игры и больше никогда в игры не играть. Но, увы, механизм запущен и его не остановить.

— О чём ты думаешь, Анна? — спросил Кристиан, не двигаясь. — Я чувствую, как в твоей голове проносятся тысячи мыслей. О чём они?