Созидая Бога (СИ)

У дверей Надин обернулась и строго погрозила мне пальцем. При этом на секунду на её лице нарисовался хищный оскал…хотя, нет, наверное, мне это всё показалось. В моей жизни женщины уже улыбались мне таким образом.

Надин и Сергей исчезли, я остался один.

«Элен, — позвал я, — Алёнушка, где ты»?

Вместо неё мне ответило эхо, потом мне ответили звёзды, и я стал говорить с ними. Уходить не хотелось, я желал продолжать беседу.

И я начал спорить со звёздами, доказывая им что-то и одновременно споря с самим собой.

Я говорил о неудовлетворённости и о тех мыслях, которые нам мешают. Их всегда нам навязывают. Почему нам всё время что-то навязывают?

«Деньги, успех, любимые женщины, — говорил я себе, — даже благодарные дети, ничто не приносит нам радости. Результат всегда один — раздражение? Оно пропитало нас всех, оно даже ускорило время….

Посмотрите, люди, я болею за вас. Найдите себя во Вселенной, выудите из неё свои мысли и будьте бдительны. Наградой вам послужит радость. Её так мало в нашем Мире….».

С неба кто-то наклонился и погладил меня по голове. Я протёр глаза, чтобы лучше увидеть его. Но никого не было. Я заплакал от обиды и свалился под лавку. Мой бессвязный монолог, наконец, прервался, и я затих.

Но упал я не на землю, а на пластиковый лежак….

Глава XIII Путешествие третье, короткое

Я и мой лежак.

Кажется, я задремал. Я пощупал рукой лежак, он был на месте, а именно, подо мной. Передо мной было море. Оно играло и переливалось голубыми красками. По его синей поверхности ползли белые ватные облака. Солнце пряталось в них и иногда выглядывало, игриво подмигивая мне. Волны мерно накатывали на песчаный берег и останавливались у моих ног. Их шум убаюкивал меня. Я переменил позу, устраиваясь поудобнее, и попробовал снова уснуть. Не получилось. Что-то мешало моему безмятежному покою. Я обернулся и посмотрел в сторону леса.

Саблезубый тигр, принюхиваясь и пригибаясь, осторожно вышел из чащи на песчаную косу. Я слегка приподнялся с лежака, лихорадочно соображая, что же делать?

Когда-то, в иных жизнях, отдыхая в Турции или Тайланде, я представлял себе аналогичную картину. Тишина, покой, чистое море, я один, никого нет, позади лес и какая-нибудь зверушка выходит из него и нюхает воздух. Дальше этих представлений дело не шло. Крики детей вокруг, разговоры взрослых, женский визг, мешали моему спокойствию. Они заглушали: и море, и ветер, и мои плавные мысли. Сейчас разговоров не было, поэтому я не мог понять, на самом деле всё происходит, или я всё ещё сплю. Я посмотрел на зверя.

Тигр поднял голову, медленно повёл ею из стороны в сторону и стал вдыхать влажный воздух. Два огромных клыка отливали на солнце ослепительно белым. Что-то странное и пугающее показалось ему в этом пейзаже. Ещё никогда он не видел ничего подобного. И этот запах, терпкий, сладковатый, чуть сдобренный солёным морским бризом, долетавший до его ноздрей тоже пугал его. Хотя он казался ему приятным. Он ещё не знал, что так пахнет человеческое мясо. Мне тоже знаком этот запах, я только не пойму откуда. Во мне он смешан с запахом рельс и пропитанных шпал.

Саблезубый всмотрелся и понял, в чём дело. Привычный пейзаж был нарушен инородным телом, не из его мира. Белый пластиковый лежак с находившимся в нём необычным существом стоял у самой кромки воды. Необычным существом был я, вот уже третий день я путешествую по острову Си Чанг, и, наконец, выбрал для отдыха его самую красивую бухту. Надо сказать, что происходит всё это за миллион лет до нашей эры. Лежак мой повёрнут под углом к кромке воды, и я лежу лицом к солнцу. Я люблю тепло и солнце и не люблю людей.

Вот уже пять лет, как я научился путешествовать во времени. Когда-то, когда у меня это получилось впервые, и я возвратился из путешествия целым и невредимым, полным эйфории, я страстно захотел поделиться с кем-нибудь этими моими новыми впечатлениями. Мне хотелось это сделать немедленно, прямо сейчас, и безразлично с кем. Но хорошо, что я не сделал этого. Потом, через год, когда путешествия стали обычными, я решил подготовить себе ученика и передать ему мои знания. Но потом я раздумал делать и это.

Сейчас я путешествую один, и не жалею об этом. В своих первых прилётах, особенно в прошлое, я пробовал жить среди людей. В древней Спарте был патрицием и ходил в длинной тоге. Потом жил в Шотландии в средневековом замке. Жил и в барской усадьбе девятнадцатого века в России, как когда-то мечтал. Выпивал за обедом рюмку листовки и закусывал солёным рыжиком. По субботам в бане меня парили молодые дворовые девки. Этот образ жизни мне надоел ещё быстрее, чем общение с Эпикуром и Пифагором. Бывал я и в будущем. Там людей стало слишком много, больше десяти миллиардов. Я старался попадать в минуты их наименьшей агрессии, что, кстати, было достаточно редко, но и тогда радости мне это не прибавляло. Люди будущего совсем разучились мечтать. По их меркам, у них всё есть. Механические удовольствия заменили им жизнь. Я уже видел это где-то на одной из планет.