Созидая на краю рая (СИ)

– Спокойной ночи, – словно эхо отзываюсь я.

Мысли переворачиваются в голове, как заведённые. Я не могу понять, что со мной происходит и что происходит с Эдвардом.

Ясно одно, я в нём ошибалась.

Он тоже нуждается в помощи. Как и мы все…

Только кто же может эту помощь оказать?

Неужели…я?

========== Глава 30 - Беда не приходит одна ==========

Барабанная дробь

Вот и наступает тот момент, которого мы все ждали, дорогие читатели.

Приятного прочтения.

Жду вашего мнения в комментариях.

Когда просыпаюсь утром, не замечаю рядом с собой Эдварда. Неужели он ещё не вернулся?

Внезапно меня охватывает беспокойство, но потом вспоминаю про операцию сына, и беспокойство об Эдварде отходит на второй план.

Иду в ванную, и с помощью тонального крема маскирую свой синяк. Так, почти ничего не видно. Думаю, никто не заметит.

Это хорошо, одной проблемой меньше.

Затем наспех натягиваю на себя вчерашнюю одежду, и, пригладив рукой волосы, выскальзываю за порог номера.

Ни Эмметт, ни кто-либо ещё даже не пытается меня остановить, и это настораживает.

Перепрыгивая через две ступеньки и всё ещё не веря, что за мной нет погони, запрыгиваю в одно из стоящих рядом такси и называю адрес.

Только тогда, когда отель скрывается за поворотом, слегка расслабляюсь.

Уже на подъезде к клинике понимаю, что там Джейкоб. Почему-то я ни разу не вспоминала о нём ни днём, ни ночью. А сейчас… чёрт, сейчас он будет оперировать моего сына!

У палаты встречаю Эленику. Она выглядит расстроенной и усталой. Замечая меня, выдавливает скупую улыбку.

– Белла, – здоровается она.

– Как он? – мы обе без лишних слов понимаем, о ком говорим.

– Всё в порядке, мисс…Белла. Он просто соскучился.

– Хорошо, я посижу с ним. Спасибо за помощь, Эленика. Она неоценима.

– Пустяки, – отмахивается она и нервно поправляет локоны рукой. Затем вздыхает и идёт по коридору.

На пороге палаты вспоминаю, что хотела узнать.

– Эленика! – зову я, делая шаг назад от заветной двери.

Она останавливается посреди холла и поворачивается ко мне.

– Доктор Клиуортер приходил?

– Вчера вечером. Он осмотрел Энтони. Обещал зайти сегодня в десять, – она косится на часы над широкой стойкой администрации, где показано местное время: без пятнадцати минут десятого.

– Спасибо, – отвечаю я, сверяя часы в холле со своими. С радостью замечаю, что они идут секунда в секунду.

Вхожу в палату и вижу своего ангела. Он спит – сиреневые веки скрывают от меня небесные омуты.

Непрошенные слёзы наворачиваются на глаза – и облегчения и страданий. В первом случае, потому что совсем скоро мой малыш будет здоров. Его ничто не будет беспокоить (стараюсь пока не вспоминать про реабилитационный период). Во втором – потому что жизнь моего ребёнка находится в руках его же отца. У меня нет иного выбора. Я так и не сказала Эдварду про Энтони, следовательно, и сделать ничего не успела. Джейк будет его хирургом, пока я буду беспомощно сидеть в углу и ждать…

И если Джейкоб ошибётся, если его рука дрогнет…

Стон срывается с моих губ, прежде чем я успеваю зажать рот рукой.

Заставляю себя пошевелиться, и за три больших шага оказываюсь у кровати Тони. Сажусь на краешек как можно аккуратнее, чтобы не потревожить его.

Молчаливые слёзы текут по лицу, но я быстро осушаю их тыльной стороной ладони.

Приборы показывают, что состояние моего сына стабильно – за столько времени я уже выучила показатели наизусть.

Протягиваю руку и аккуратно провожу кончиками пальцев по бледной коже ребёнка, там, где начинается прозрачная трубка капельницы.

Как бы я хотела забрать всю его боль себе.

Как бы я хотела, чтобы он никогда не знал подобных страданий…

Ну почему я не всесильна?

Почему я такая слабая?

– Сыночек, – тихо шепчу я, молясь, чтобы всё было хорошо. Я не смогу вынести жизни без него – это ясно как день. Он нужен мне больше всего другого. Я готова отказаться от всего на свете ради него…

Внезапно меня отвлекает скрип двери. Поворачиваю голову и прожигаю пришедшего неприязненным взглядом, кто бы он ни был.

В дверях стоит доктор Блэк.

Мои губы сжимаются в тонкую полоску – выражение презрения и недовольства, но в то же время отлично помогает не расплакаться.

– Белла… – растерявшись, произносит он и делает шаг назад.

– Нет, Джейк, – говорю я, и осторожно встав с больничной койки, иду к нему. – Нам нужно поговорить. Прямо сейчас.

Он без возражений закрывает дверь палаты.

– Где мы можем поговорить? – нервно осведомляюсь я. Моего самообладания надолго не хватит – ещё чуть-чуть и оно рухнет в пух и прах.

– Мой кабинет?

Да, подойдет.

Он ведёт меня по длинному белому коридору, кажется, нескончаемому, пока мы не замираем перед дверным проёмом.

– Входи, – он придерживает её для меня, и я исполняю его просьбу.

Сажусь на диван, закидываю ногу на ногу и нервно сжимаю ладони одна в другой.

– В чём дело, Белла? – он садится напротив и словно зеркало повторяет мои движения. От пронзившей боли мне хочется зарыдать в голос: когда-то этот человек был всем моим миром.

– Ты будешь хирургом моего сына и спрашиваешь в чём дело? – стараясь говорить так, чтобы голос не дрожал, грубо рявкаю я.

– Нашего сына… – бормочет он.