Созидая на краю рая (СИ)

– Что ты чувствуешь сейчас? – мой следующий вопрос заводит его в тупик.

– В смысле?

– Когда говоришь это. Тебе больно?

– Уже нет.

– Почему?

– Наверное, я смог выплеснуть ту боль вчера, – тяжело вздыхая, объясняет он, а потом неловко добавляет: – Белла, за вчерашнее… Прости, что я не дал тебе выспаться. Мне очень жаль, что я не смог вовремя остановиться.

Его извинения заставляют меня заговорить настолько быстро и взволнованно, насколько это возможно:

– Эдвард, я ни в коем случае не обижаюсь и не виню тебя. Я не хотела, чтобы ты останавливался, а облегчил душу. Если тебе больно, то ты можешь плакать передо мной. Слёзы – вовсе не проявление слабости, они наоборот помогают, делаю ситуацию терпимее, легче для восприятия.

– Знаешь, ты первая, кто вообще видел мои слёзы после той ночи, – он зарывается лицом в мои кудри, и тёплое дыхание щекочет кожу.

– Я испытываю те же чувства, что и ты, когда мы вместе. Вчера я готова была рвать на себе волосы и биться головой об стену, потому что понимала насколько беспомощна. Мне вчера так хотелось утешить тебя.

Со всей нежностью беру его лицо в ладони, поглаживая бледные скулы. Изумруды смотрят на меня с теплом, лаской и пониманием.

– Только ты меня и утешала, Белла. Твоё присутствие, ты сама. Твоя честность, – он делает паузу, чтобы вдохнуть. – Несмотря на то, что тебе хотелось притронуться ко мне, ты этого не сделала, потому что держала своё обещание. Была им связана. Я только сегодня утром понял, что, когда я обнимал тебя ночью, ты могла с лёгкостью нарушить его, поддавшись внезапному порыву. Но ты этого не сделала. Ты помогла мне, даже не касаясь. И это бесконечная преданность мне, которую ты излучаешь.

– Ты о каком-то конкретном случае? – слыша его тон, удивляюсь я, но мои глаза полны заботы о нём. Мне так хочется, чтобы у этого человека, желающего быть рядом со мной, никогда не было повода рыдать так же, как вчера ночью.

– В кабинете Клиуортера, когда он домогался тебя. Ты сказала, что любишь другого человека, начала отбиваться от этого ненормального, а потом, когда Джаспер вывел тебя оттуда, повторяла моё имя. Я никогда не знал ничего подобного. Такой любви, такого понимая, такой верности, преданности. Белла, я готов дать тебе всё то же самое взамен. Ты заставила меня поверить, что со временем я действительно смогу сказать, что люблю тебя.

Счастливо улыбаюсь сквозь слёзы радости. Они тонкими струйками спускаются по щекам, пока губы Эдварда не начинают осушать их.

– Не нужно плакать, Белла. Сейчас нет причины, – мягко уговаривает он.

От удовольствия, доставляемого мне присутствием этого человека, я готова взлететь высоко в небо и прокричать о своём счастье всему миру.

– Ты прав. Не нужно плакать, – обвиваю его руками за шею и крепко прижимаю к себе. Его руки успокаивающе гладят мою спину. И в них нет прежней игривости и непосредственности.

Лишь бесконечная забота.

– Никогда не забывай, что я люблю тебя. Что ты нужен мне и Энтони, – прошу я.

– Не забуду, – обещает Эдвард, шепча мне эти слова на ухо.

– Кстати, как ты оказался сегодня в спальне у Тони? – вытираю слёзы тыльной стороной ладони, спрашивая последний волнующий меня вопрос на сейчас.

– Ему что-то приснилось ночью, и он звал тебя. Но мне хотелось дать тебе поспать хоть немного, – ероша мои волосы, сообщает мужчина.

– Когда я вошла, вы спали в его кровати как настоящие… – замолкаю, понимая, что хочу сказать.

– Как настоящие кто? – спрашивает Эдвард, удивлённый моей паузой.

– Как настоящие родственники. Как папа и сын, – проговариваю, немного краснея. А может, это слишком большое откровение на сей момент? Он к нему готов?

Как мне хочется, чтобы ответ был положительным!

– Ты не должна бояться говорить мне обо всём. Я хочу слышать всё, что взбредёт тебе в голову. Не тревожься сомнениями, – просит он, приподнимая моё лицо за подбородок и заставляя посмотреть ему в глаза.

– Мне кажется иногда, что ты не готов.

– Я всегда и ко всему готов, Белла, – уверяет он. – Пожалуйста, не скрывай от меня ровным счётом ничего. Я всегда пойму тебя и найду выход из любой ситуации. Только не прячься!

– Тогда и ты не прячься, – соглашаюсь я.

– Хорошо.

– Хорошо.

Мы на пару секунд замолкаем, пока с нежностью и улыбкой разглядываем друг друга. Я будто заново нахожу своего Эдварда. Каждую чёрточку идеального лица. Помню, как хотела поцеловать каждый его миллиметр. Эту затею я осуществлю сегодня вечером.

– Раз уж мы договорились, – протягивает Эдвард, и я вся обращаюсь во внимание, выныривая из мыслей.

– Да?

– Энтони, засыпая вчера, назвал меня папой, Белла.

Эдвард глубоко вздыхает, сказав это. Я смотрю на него и с удивлением, и с восторгом, и с непониманием.

– Как назвал?

– Папой.

– Тони назвал тебя отцом? – мой голос повышается от неимоверного, переполняющего мою душу и сердце счастья и спокойствия. Это действительно то, чего мне хотелось бы ещё больше, чем признания моим сыном Каллена. Я думала, они будут друзьями, хорошими друзьями, и только спустя пару лет Тони сможет назвать Эдварда этим словом. Но, как выяснилось, я ошибалась.