Созидая на краю рая (СИ)

– Да, конечно, – глубокий вдох, а потом он всё же кивает, молча разрешая.

Медленно, чтобы показать ему, что бояться абсолютно нечего, приближаю пальцы к его правой руке. Вижу напряжённые мышцы и делаю все ещё медленнее.

– Всё в порядке, – не перестаю повторять это, когда касаюсь указательным пальцем первого шрама. Он снова вздрагивает, и тихий стон срывается с его губ.

– Не стоит? – быстро отдёргиваю руку, но он перехватывает её, на пару секунд сжимая, а потом выпуская со словами: «Стоит».

Возвращаю пальцы на место и осторожно глажу оставшийся после той страшной ночи след. Слёзы непроизвольно наворачиваются на глаза, но я их смаргиваю. Борюсь с ними.

Как это, наверное, больно, Господи! А маленькому ребёнку? Трёх лет? Нет, это непростительно, неописуемо, просто ужасно.

Мой бедный маленький мальчик. Сколько боли тебе пришлось вынести!

Глажу шрамы теперь уже на его обеих руках. Эдвард не сводит с меня глаз, пока я делаю это.

– Я люблю тебя, – на вдохе говорю я.

Он быстро кивает, показывая, что знает это.

И после всего сказанного и увиденного я вдруг начинаю чувствовать потребность свершить свою давнюю задумку: поцеловать эти следы человеческой жестокости. Я хочу излечить его, забрать его боль себе, показать, что он в безопасности и такого больше не повторится.

– Белла! – он испуганно останавливает меня, когда я начинаю непроизвольно наклоняться к его руке.

– Не бойся, – шепчу я, останавливаясь, чтобы сказать это. – Пожалуйста, не запрещай мне!

Он замолкает, и я, пытаясь успокоить саму себя, что не нанесу ему лишнего вреда, всё же касаюсь губами тех самых углублений. Вместе с этим во мне будто прибавляются силы, появляется стремление всегда оберегать Эдварда, заботится о нём ещё больше, чем сейчас. Быть рядом, несмотря на всю чудовищную разницу между нами. Она не имеет никакого смысла, если я люблю его. Ничто не важно, кроме наших чувств.

Почему я понимаю это только сейчас?

Не поднимая глаз на Эдварда, совершаю то же самое со всеми шрамами на его обеих руках. Всё это время не слышу ни единого звука, кроме его неровного дыхания.

Закончив, отстраняюсь и вглядываюсь в дорогое лицо.

Оно напряжено, глаза закрыты, губы поджаты. У него настолько несчастный и беспомощный вид, что моё сердце обливается кровью.

– Родной мой, – глажу руками его лицо, пытаясь не расплакаться хотя бы сейчас. – Эдвард, всё в порядке! Всё хорошо!

Он не отвечает по-прежнему.

– Тебе было больно? Я сделала то, что не должна была? – пытаюсь услышать хоть слово. Хоть звук. Слёзы сдерживать всё сложнее с каждой секундой.

– Всё нормально, – выдыхает он, но глаз не раскрывает.

– Поверь, я не хотела, чтобы ты страдал, – ругая себя за неосмотрительность, чрезмерную эмоциональность и податливость порывам, сообщаю я.

– Я не страдаю, – он снова выдыхает, а затем делает глубокий вдох. Протягиваю руку и глажу его скулы. Кажется, это немного помогает.

Уверившись в успехе своих действий, уже обеими ладонями вожу по его лицу, показывая, насколько он мне дорог, и как я его люблю.

– Давай закончим начатое, – предлагает он, открывая глаза и смотря на меня. Неловко убирая руки, киваю.

Что же, если хочет, закончим. Моё игривое настроение разбилось на мелкие кусочки, да и его тоже, но всё же нам нужно немного расслабиться. А сделать это можно именно так.

Его пальцы снова в моих волосах, губы на моих губах, а объятья становятся крепче с каждой секундой.

– Всё хорошо, – повторяет он то ли для себя, то ли для меня, то ли для нас обоих и замолкает, отдаваясь эмоциям и древним, как мир, инстинктам.

– Садись, – Каллен кивает на стоящий у стены пуфик, где ещё вчера произошло моё первое знакомство с его прошлым. Жутко не хочется вспоминать всё это, но волей-неволей те события возвращаются. Пытаюсь, как можно меньше придавать им значения.

– Ты знаешь, что такое тональный крем? – тем временем спрашивает мужчина, стоя у зеркала. Только теперь он стоит лицом ко мне, пусть оно и напряжено, а в глазах можно прочитать явную настороженность.

– Да, конечно, – отвечаю машинально, почти не думая над вопросом. Сейчас снимется ещё одна вуаль, не станет ещё одной тайны между мной и Калленом. Ещё немного, и мы станем ближе к друг другу на очередные пару шагов.

Эдвард кивает и, поворачиваясь к стеллажу с различными баночками стоящими там, находит среди них небольшой бежевые пузырёк. Какая-то этикетка украшает всю его наружную сторону.

– Это имеет тот же эффект. Только действеннее.

С этими словами Каллен раскрывает пузырёк и опрокидывает его, позволяя нескольким тёмно-жёлтым каплям оказаться на его руке.

Для лучшей демонстрации он подходит ко мне и опускается перед пуфиком, чтобы я лучше всё рассмотрела.

Изумлённо наблюдаю за тем, как жёлтые капли постепенно пропадают, а вместе с ними исчезает и шрам. Спустя пару секунд руки мужчины такие же гладкие и ровные, как раньше. Какими я видела их первый раз.

– Но оно же смывается? – поднимая взгляд на него, интересуюсь я.

– Да, водой.

– Но мы же купались в море.

– Пресной водой, – дополняет он, делая глубокий вдох. – Поэтому только сейчас мы приняли душ вместе.