Созидая на краю рая (СИ)

– Не надо ничего отключать! – отрицательно говорю я. – Он очнулся. Открыл глаза!

Эдвард непонимающе смотрит на меня, с немым вопросом. Качаю головой, не желая сейчас вспоминать весь тот ужас, через который прошла.

– Я всё объясню, родной, но позже, – обещаю, разглаживая его спутанные бронзовые кудри.

А тем временем медсестра выбегает за дверь и что-то громко кричит, кого-то зовёт. Но я слишком счастлива и занята с Калленом, чтобы слушать посторонние звуки окружающего нас мира.

Спустя минуту рядом со мной появляется доктор Плэтт и просит меня отстраниться от кровати Эдварда.

Послушно встаю и делаю пару шагов назад. Картинка происходящего до сих пор кажется мне вымыслом. До такой степени всё нереально.

Доктор что-то спрашивает у мужчины, а тот отвечает, немного хмурясь или морщась, время от времени. Карлайл проверяет показатели приборов, записывает что-то в разных бумагах, а затем поворачивается ко мне, давая молчаливое разрешение вернуться на своё место.

Пока делаю те два шага, отделяющих меня от любимого человека, в моей голове смешиваются сотни мыслей. Но самая главная из них адресована Творцу. Я благодарю его за спасение Эдварда всеми возможными земными молитвами. Обещаю исполнить всё, что необходимо, лишь бы такого больше не повторилось. Лишь бы он остался со мной и поправился.

Надеюсь, так и будет.

– Эдвард, – сажусь рядом с Калленом, огибая доктора и сплетая руку мужчины со своей. – Я люблю тебя!

Он снова вымученно улыбается.

– Я тебя тоже, – его негромкий голос и сказанные им слова заставляет тепло разлиться по телу.

– Вы как всегда всё успели в последний момент, мистер Каллен, – посмеивается Карлайл, снова стоя у меня за спиной. – До вашего выздоровления ещё предстоит пройти долгий путь, но главное вы уже сделали.

Эдвард лишь слабо кивает, переводя взгляд с него на меня.

В изумрудах лучится обожание, ласка и тепло. Все те чувства, которых мне так долго не хватало.

Шесть месяцев. Шесть бесконечно долгих и томительных месяцев я ждала лишь одного: этого момента. И он случился.

Ещё бы немного, и я навсегда лишилась бы Эдварда Каллена. Моего Эдварда Каллена.

– У нас будет самая лучшая жизнь, ты поправишься, и всё наладится, – обещаю я, вытирая следы от слёз тыльной стороной ладони и наклоняясь к его уху, чтобы он не тратил силы понапрасну. Короткий смешок раздаётся мне в ответ, заставляя и меня улыбнуться.

– Думаю, это вам больше не понадобится, – медсестра, появившаяся в палате, протягивает мне недавно подписанные бумаги, отчего Эдвард хмурится. Виновато смотрю на него, а затем на документы.

Решение приходит в голову мгновенно.

Встаю с бумагами, думая сделать кое-что важное, как мужчина останавливает меня. Его рука немного приподнимается, призывая меня остаться.

– Не уходи, – шепчет он, умоляющим тоном. Тем самым, что и во время ночных кошмаров.

– Никуда я не денусь, – обещаю, легонько сжимая его ладонь. В ответ он недоверчиво смотрит на меня.

Дарю ему ободряющую улыбку и демонстративно рву согласие об отключении жизнеобеспечения, наглядно показывая, что делаю, а затем, смяв в комок, кидаю в мусорное ведро.

Медсестра тихонько смеётся и, поправив капельницу Эдварда, выходит из палаты оставляя нас вдвоём.

* * *

– Папа! – Тони вбегает в палату так быстро, что я не успеваю остановить его. Пусть с того дня, как Эдвард впервые открыл глаза, прошёл уже месяц, он по-прежнему слаб.

И всё же я прекрасно помню, как открыла дверь в тот самый первый день, когда он очнулся, и сказала об этом сыну. Малыш меня не понял, что натолкнуло на мысль о его неведении в этом деле.

Тогда мне и пришлось всё рассказать.

Иногда плача, иногда улыбаясь, я рассказала сыну всю правду. Почему папы не было дома, где он находился и почему так часто я приходила лишь поздно ночью. Опровергла я и все те неумелые старые отговорки на его вопросы.

Энтони долго обнимал меня, говорил, что теперь всё хорошо, и он рядом. И он, и папа.

На это мне ответить было нечего, лишь поверить.

И я поверила.

– Малыш мой, – Каллен широко улыбается, и его голос возвращает меня в день сегодняшний. Наблюдаю, как он, протягивая к Тони левую руку, обнимает его. Энтони прижимается к ней, обвивая своими маленькими ладошками. – Я так соскучился!

– Я тоже! – сын поджимает губки, смотря на меня с укором. – Мама мне не разрешала прийти раньше. Сказала, что тебе будет больно.

– Зато теперь ты здесь, – бросая на меня взгляд полный обожания, улыбается Каллен. Тони, немного подумав, всё же кивает.

– Ты так долго спал, – хмурится он.

– Прости, сыночек, – Эдвард выглядит настолько виноватым, что у меня сердце кровью обливается.

– Больше не делай так, – просит Тони. Эдвард посмеивается, но его смех выходит грустный.

– Не буду, – клятвенно обещает он.

– Что у тебя болит? – опасливый взгляд малыша переводится на тело Эдварда, скрытое под покрывалами.

– Не важно, – Эдвард увиливает от темы, чуть крепче обнимая ребёнка. – Пройдёт немного времени, и ничего болеть не будет.

– И ты вернёшься домой? – глаза Энтони загораются.