Созидатель

Легенда

 Легенда исламского мира,

 Отец вновь рожденной страны.

 Созвездие в сердце кумира,

 Ваятель арабской весны.

 Прозорливый ум человека,

 Умеющий все предсказать.

 И правил он меньше полвека,

 Но рай на земле смог создать.

 В восторженных чувствах народа,

 Живет благодарность к нему.

 Рожденная в муках свобода,

 Его предрешила судьбу.

 И солнца палящая правда,

 Суровые дюны песка.

 Он вел в восходящее завтра,

 Рукой доставал облака.

 Гонимые горькие будни,

 У той бедуинской реки.

 Песчинка к песчинке… И люди!

 И делал он все вопреки.

Оскалив зубы

 Оскалив зубы тишина,

 Из-за угла в прищур смотрела.

 На зло бросаться без ума,

 Сама она и не хотела.

 И крики те и тут, и там,

 Ее конечно раздражали.

 И расползался грязью гам,

 И о своем жуки жужжали,

 В навозной куче за гумном.

 Луны холодный отпечаток…

 И жизнь как в зеркале кривом,

 Свой проявила недостаток.

 Запутать все в потоке дней,

 Твое сознание запутать.

 Страстей подлить в огонь, страстей,

 И там, и здесь… И ноги в путах.

 Червоным золотом металл…

 Слезой упав рассвет растаял.

 Слова зубами обжигал,

 Ни то кричал, скорее лаял.

И сколько ждать?

 И сколько ждать? Словам уже не верю…

 Они перчаткой брошены в лицо.

 Подранком я… И раненому зверю,

 Флажки сжимают в плотное кольцо.

 Парад надежд давно отпел фанфары,

 И сапоги от блеска посерев.

 Не поменять выходит уже нравы…

 Тогда к чему тот показушный гнев?

 Забыться… Замолчать… В углу забиться,

 И там скулить тихонько для себя.

 И лбом твоим в ту стену не пробиться,

 Реальность поедая бытия.

Остаться навсегда…

 Бежать куда, когда огни потухли?

 И волчих глаз приблизился рассвет.

 И те слова, повисшие протухли,

 В грязи измазан брошенный ответ.

 И говорят… Стучатся тебе в спину,

 И ложь сама поверившая в ложь.

 И правды нет… Ну пусть наполовину…

 И жизнь твоя не стоит уже грош.

 Мельканием экранного суфлера,

 В доверие втираются года.

 И мысль сквозит одна у режиссёра,

 Я все достиг… Остаться навсегда…

 Но есть еще открытое окно

 И что теперь? Какие ставим цели?

 Жизнь исхудала… Кости дребезжат.

 Найти себя еще мы не сумели,

 Путь к переменам пропастью зажат.

 И пропасть та корыстью источает,

 Свой яд… Живое все убьет.

 Зловонный дух там наверху витает,

 И видимость зловеща… Не спасет,

 Сознание запутанное совесть,

 Она сама влачит свой тяжкий грех.

 Наживы власть и зла скупая помесь,

 И тот надменный истязает смех.

 Гримасами измазаны фасады,

 Где было что сегодня уже нет.

 И пир чумы, гламурные парады,

 И колокольный звон несет ответ.

 Одумайтесь! Поймавшие жар-птицу,

 Она сгорит, когда в душе темно.

 Вы перешли давно свою границу,

 Но есть еще открытое окно.

Это рай, а не ад

 Разорванных мнений сжигая страницы,

 Огонь унес что могло и не быть.

 И кто начертил нам свершений границы,

 И правду свою не дает приоткрыть?

 И мелкие люди вдруг стали большими,

 Позор возгордился, жирует разврат.

 И мы на земле этой стали чужими,

 А кто-то грозит, – Это рай, а не ад.

Придавит ночь

 Придавит ночь тебя к постели,

 И поплывет мельканье лиц.

 Они сказать что-то хотели…

 И вверх летишь, и камнем вниз.

 Огни свечей бросают тени,

 Скрывают правду от тебя.

 И старый дом из бревен сени…

 Твое сознание дробя,

 На части… Меткие осколки,

 Вопьются в кожу, упадут.

 По колее с конем где волки,

 И неживые оживут.

 Слова сказать одни успеют,

 Другие памятью взмахнут.

 Они, наверное, жалеют…

 Их на земле уже не ждут.

 И сон прошел, и что там было?

 Теряя мыслей глубину…

 Все также солнышко светило,

 И, как, и что, и почему?

Сдувать одуванчиков пух

 Сдувать одуванчиков пух,

 Ловить соловьиные трели.

 Крикливый дерется петух,

 Скрываются дни за недели.

 И нет одуванчиков тех,

 На юг соловьи улетели.

 Крылом прикоснулся успех,

 И стекла очков запотели.

 Недели связали в года,

 И месяц за месяцем строем.

 И лучше ведь было тогда,

 Когда наслаждался покоем.

А что создал…

 Сожженных лет скупая копоть,

 Червонным золотом фасад.

 И рвется к нам одна лишь похоть,

 Съедает моль, цветущий сад.

 А на земле враги и люди,

 И люди кто? Они враги?

 Кто замещал такие судьбы,

 На том краю где нет судьбы?

 Кто право дал такое сделать,

 И вызов он кому послал?

 Рай на земле желал изведать,

 Вонзая в спину свой кинжал.

 Перемешал и ложь, и правду,

 Огонь с водой перемешал.

 Как утолить нам боль и жажду,

 Создатель он? А что создал…

И сам он теперь междометие

 Звериной тропой пробирался рассвет,

 Петляя в кустах и деревьях.

 Все уже и уже становится след,

 И боль ополчилась в коленях.

 И стар он уже… Век за веком вставал,

 Неся пробуждение людям.

 И вот наступил его жизни финал,

 Итог неприкаянным будням.

 И смену свою он губил на корню,

 Себе готовил бессмертие.

 И ту борозду отводил он коню…

 И сам он теперь междометие.

Оскудела душой

 Оскудела душой, скупа совестью власть,

 И мошенников дикие стаи.

 Рыщут… Ищут они чтобы что-то украсть,

 В одночасье мы все обмельчали.

 И безверия стон придавив каблуком,

 Поменяли рассвет на закаты.

 И молчим как тогда мы на кухне… Тайком,

 Мы своей не заметим утраты.

 Гонит ветрами синь и небесная даль,

 Океанами скрытая память.

 И сжимает судьбу нашу снова спираль…

 В гроб пустой ляжет первая завязь.

 Уцелеют лишь те, кто поближе к корням,

 Наберут свою спелую силу.