Сознающий ум

И во всем этом ключевую роль играет информация. Разного рода суждения об элементарных «качествах» формируются потому, что данная система имеет доступ только к информационным состояниям. Система попросту оказывается в различных состояниях, и последующие процессы имеют доступ только к структуре различия этих более ранних состояний — и ни к чему более конкретному. Работу здесь производит система небезразличных различий. Именно информация и наш доступ к ней редуктивно объясняют суждения, которые мы выносим о сознании.

Кто-то мог бы поставить здесь точку, заявив об устранении тайны сознания и о наличии объяснения. Разумеется, я не считаю это верным: мы объяснили лишь некоторые суждения, что гораздо более просто. Но теперь мы можем использовать принцип объяснительной когерентности для определенного продвижения по пути создания теории сознания. Если главную ответственность за наши суждения о сознании несут информационные состояния, реализованные в этих процессах, то не исключено, что эти информационные состояния отвечают и за само сознание.

На самом деле именно так я изначально и пришел к информационной концепции сознания. Если объяснительный базис наших феноменальных суждений заложен в структуре небезразличных различий, то естественно предположить, что там же должен быть заложен и объяснительный базис сознания. Это объясняло бы, почему наши суждения так хорошо согласуются с актуально существующими состояниями сознания. Сознательный опыт являет собой реализацию какого-то информационного состояния; феноменальное суждение объясняется другой реализацией того же самого информационного состояния. И в известном смысле для того чтобы удостовериться, что эти суждения по-настоящему верны, нам нужно лишь допустить наличие феноменального аспекта информации: качественный аспект этой информации, напрямую проявляющийся в феноменологии, а не только в системе суждений, действительно существует. Так что это позволяет сознанию очень хорошо сочетаться с когнитивной структурой и приводит к более интегрированному видению ментального.

Мы можем также отметить хорошее сочетание когнитивной роли информационных состояний и эпистемологии опыта. Непосредственно знакомым нам опытным переживаниям соответствуют физически реализованные информационные состояния, к которым система имеет (прямой) когнитивный доступ. Система формирует свои феноменальные суждения на основе ее прямого доступа к информационным состояниям: эта каузальная связь удачно сочетается с утверждением, что опыт — феноменальная реализация того же информационного состояния — обосновывает сформированные ею феноменальные убеждения. Ключевую роль с обеих сторон играет одно и то же информационное состояние; просто в одном случае речь идет о физической реализации, в другом — о феноменальной.

Ничто из сказанного в полной мере не доказывает верности информационного подхода к сознанию. Но оно дополнительно подкрепляет его.

4. Повсеместен ли опыт?

К этому моменту читатели, наверное, уже выстраиваются в очередь, чтобы сделать возражение в связи с повсеместностью информации. Мы находим информацию везде, а не только в системах, обычно признаваемых сознающими. Мой проигрыватель компакт-дисков реализует информацию, двигатель моей машины реализует информацию; даже термостат реализует информацию. В действительности, при данной мной трактовке этого понятия, мы находим информацию везде, где находим причинность. Мы находим причинность повсюду, значит повсюду мы находим и информацию. Но ведь мы уж точно не находим повсюду опыт?

Сторонник информационного подхода мог бы двояко отреагировать на эту ситуацию. Первая и наиболее очевидная реакция состоит в том, чтобы заняться поиском дальнейших ограничений, накладываемых на то, какого рода информация оказывается релевантной для опыта. С опытом связано не всякое физически реализованное информационное пространство, а лишь те из них, которые наделены определенными свойствами. Это потребовало бы тщательного рассмотрения того, чем могли бы быть эти дополнительные ограничения и как они могли бы вписываться в фундаментальные законы. Я рассмотрю подобные стратегии позже, но сейчас я хочу поговорить об альтернативном пути. На этом пути мы решаемся признать, что всякая информация связана с опытом. И если это так, то повсеместна не только информация. Опыт тоже оказывается повсеместным.

Если данное предположение верно, то опыт связан даже с очень простыми системами. Эту идею часто называют странной или даже безумной. Я, однако, думаю, что она заслуживает тщательного изучения. Для меня не очевидно, что она ошибочна; в известном смысле она даже привлекательна. Так что здесь я собираюсь рассмотреть причины, по которым можно было бы отвергнуть эту концепцию, чтобы выяснить, насколько они убедительны, — одновременно рассматривая разного рода позитивные соображения, которые могли бы мотивировать нас всерьез относиться к ней.

Каково это — быть термостатом?