Сознание и искусственный интеллект

E. Hildt видит в данной проблеме, прежде всего методологическую трудность. «Мы строим знания о человеческом сознании от первого лица, тогда как искусственное сознание может быть доступно нам лишь от третьего лица. Соответственно, вопрос состоит в том, как понять, что машина может иметь сознание?» Иные возражения против возможности создания машинного сознания, построены на математическом подходе к решению задач: довод неспособности, математический довод и довод неформализуемости.

Последние так или иначе связаны с выводом, который проистекает из известной теоремы Курта Гёделя о неполноте. Все вышеприведенные гипотезы имеют одно основание: понимание сознания как продукта высшей нервной деятельности человека.

Но пока философия обсуждает невозможность своего осмысления, практики вовсю создают «умные машины». Робот Fedor слетал на МКС, iCub идентифицирует людей, запоминает названия, может ориентироваться в пространстве и находить выход из сложных лабиринтов, китайский Smart Doctor Assistant сдал экзамены на врача. Список успехов и достижений можно продолжать и продолжать.

На заре роботостроения Д. Сёрль выдвинул идею о разделении искусственного интеллекта на два уровня:

– слабый ИИ – мощный инструмент;

– сильный ИИ – некое сознание.

В свете подобного подхода можно считать слабый ИИ машинным аналогом разумной и желательной части человеческого сознания. Аппаратными средствами, оперирующими логикой и математическими вычислениями можно воспроизвести разумную часть сознания. Может быть не завтра, но будучи оптимистами мы можем верить в то, что это когда-нибудь, но произойдет. Программные средства, содержащие в себе стройную иерархию приоритетов, могут быть доведены до уровня желательной области сознания. Оговоримся, что опять-таки не сегодня вечером.