Сознавайтесь, Флетч!

– Как иначе я могу объяснить свое опоздание?

– Знаете, Флетч, мне сейчас не до ваших шуток. Нечего пользоваться тем, что я плохо понимаю английский. Мне нужна правда.

– Естественно. Что вы пьете?

– Кампари с содовой.

– Все еще бережете фигуру? Правильно, все так делают, – он посмотрел на всех трех официантов. – Кампари с содовой и «Барт Тауэл». Вы не хотите «Барт Тауэл», Сильвия? Отличный коктейль. Виски и вода. Так вы говорите, Сильвия, что намерены сказать мне правду. Почему вы в Бостоне?

– Я прилетела в Бостон, чтобы остановить вас. Вас и Анджелу. Я знаю, вы строите против меня козни. Хотите украсть у меня мои картины.

– Какая ерунда. Откуда у вас такие мысли?

– В комнате Анджелы я нашла ваши записи. Адрес, Бикон-стрит, дом 152. Телефон. Список картин.

– Ясно. И заключили из этого, что я отправился в Бостон за картинами?

– А зачем же еще?

– И последовали за мной?

– Я вылетела раньше вас. Из Рима в Нью-Йорк, затем в Бостон. Я хотела опередить вас. Хотела, чтобы вы увидели меня в аэропорту.

– Забавно. Что вам помешало?

– Не смогла вылететь вовремя из Нью-Йорка.

– То есть вы были в Бостоне во вторник?

– Да. Мой самолет приземлился в Бостоне в пять часов.

– О-го-го. А я – то думал, что в Бостоне у меня нет ни одной знакомой души. И чем вы потом занимались?

– Приехала в отель. Позвонила вам. К телефону никто не подошел.

– Я обедал вне дома.

– Позвонила на следующий день, попросила оставить вам записку. Вы мне так и не перезвонили.

– Ладно, значит, вы убили Рут Фрайер.

– О чем вы говорите? Я никого не убивала.

Сильвия подалась назад, грудь – следом за ней, освобождая место официанту, поставившему перед ней полный бокал.

– Какое еще убийство?

Флетч не притронулся к стоящему перед ним бокалу.

– Сильвия, картин у меня нет. Я никогда их не видел. Не знаю, где они сейчас. Я даже не уверен, все ли понял в той истории с картинами.

– Тогда почему вы в Бостоне со списком картин? Объясните мне.

– Я приехал в Бостон, потому что пишу книгу о творчестве американского художника Эдгара Артура Тарпа-младшего. Список мифических картин ди Грасси я привез на случай, что мне встретится упоминание о какой-либо из них. Бостон – большой культурный центр.

– Знаете, как говорят американцы? Дерьмо собачье, Флетч. Вы обручены с моей дочерью, Анджелой, намерены на ней жениться. А на следующий день после похорон ее отца садитесь в самолет со списком картин в кармане и летите в Соединенные Штаты, в Бостон. Какие еще мысли должны прийти мне в голову?

– С приемной дочерью. Анджела – ваша приемная дочь.

– Знаю. Я ее не рожала. Она собирается ограбить меня.

– Завещание Менти оглашено?

– Нет. Вонючие адвокаты вцепились в него мертвой хваткой. Много неясностей, говорят они. Полиция закрыла дело. Разрешила мне надеть траур. У адвокатов все наоборот. Траур, мол, носите, но завещание пусть полежит. Да еще вы с Анджелой грабите, грабите, грабите меня.

– Анджела говорила о картинах. Менти говорил о картинах. Вы говорите о картинах. Я же их в глаза не видел. Даже не уверен в их существовании.

– Они существуют! Я их видела! Теперь, после смерти Менти, это мои картины. Бедняжка Менти. После его кончины это все, что у меня есть. Он оставил их мне.

– Вы этого не знаете. Завещание не оглашено. Это картины семейства ди Грасси. Он мог оставить их дочери. Она же – ди Грасси. Он мог оставить их вам обеим. Вам известно, как трактует подобные ситуации итальянское законодательство? Возможно, в завещании нет упоминания о картинах. Он мог оставить их музею в Ливорно или в Риме.

– Чепуха! Менти никогда бы не пошел на такое! Менти любил меня. Он очень сожалел, что картин у нас больше нет. Он знал, как я любила эти картины.

– Разумеется, любили. Но почему вы решили, что картины в Бостоне?

– Потому что вы здесь. Улететь через день после похорон! Вы и Анджела заодно. Анджела хочет захапать эти картины. Мечтает ограбить меня!

– Ладно, Сильвия. Я сдаюсь. Расскажите мне о картинах.

– Это коллекция ди Грасси. Девятнадцать картин. Некоторые Менти получил от родителей, другие купил сам. До второй мировой войны.

– А я подозревал, во время и после второй мировой войны.

– До, во время и после.

– Во время войны он был офицером итальянской армии?

– Менти не воевал. Ди Грасси переоборудовали свой дворец в госпиталь.

– Дворец? Большой старый дом.

– Они лечили итальянских солдат, мирных жителей, немецких солдат, американских... всех подряд. Менти говорил мне. Он потратил все свое состояние. Нанимал докторов, медицинских сестер.

– И приобретал кой-какие картины.

– Картины у него были. Он их не продавал. Даже после войны. Родилась Анджела. Он продал свои земли, участок за участком, но сохранил все картины. Вы знаете, какие. Список у вас.

– Да. И насколько мне удалось выяснить, о них нет никаких сведений. Нигде. Никто не знает об их существовании.

– Потому что они составляли частную коллекцию. Коллекцию ди Грасси. Вот видите! Вы их ищете!

– Я наводил справки, – признал Флетч.

– Сукин сын! Вы их ищете. И лгали мне!