Сознавайтесь, Флетч!

Так что не оставалось ничего другого, как жарить куропатку, высохли у нее перышки или нет.

Флетч вновь взглянул на часы и позвонил на свою виллу в Канья.

– Алло?

– Энди?

– Флетч!

– Что ты делаешь в Канья?

– Ты же сам просил меня приехать.

– Это было вчера.

– Почему ты звонишь, Флетч?

– Ты ночевала на вилле?

– У меня забарахлила машина.

– »Порше»?

– Барт сказал, что-то с диафрагмой.

– Барт сказал! Это вторая ночь, Энди!

– Да. Машину починят утром.

– Энди!

– Подожди, я приглушу проигрыватель, Флетч. А то плохо слышно.

Несколько секунд спустя в трубке вновь раздался ее голос.

– Вот и я, дорогой.

– Энди, что ты делаешь в моем доме с Бартом Коннорсом?

– Это не твое дело, Флетч. Мы, конечно, собираемся пожениться, но это не означает, что ты имеешь право контролировать каждый мой шаг.

– Слушай меня. Барт Коннорс на вилле?

Энди замялась.

– Да.

– Тогда выметайся из дому. Проведи ночь в отеле или где-то еще.

– Но почему, дорогой?

– Потому что есть свидетельства того, что твой хозяин очень вспыльчив и крут.

– Вспыльчив? Чепуха. Он просто котенок.

– Ты сделаешь то, о чем я тебя прошу?

– Думаю, что нет. Мы только сели обедать.

– Энди, тебе бы приехать сюда. В Бостон.

– Я должна вернуться в Рим. Посмотреть, чем занята великая графиня.

– Графиня здесь.

– Где?

– В Бостоне. Сильвия здесь.

– Сука.

– Почему бы тебе не вылететь из Генуи?

– Все это очень странно, Флетч. Может, ты что-то выдумываешь? Из ревности. Я же не ревную к тем людям, с которыми ты проводишь время.

– Энди, ты, похоже, меня не слушаешь.

– Не слушаю и не собираюсь слушать. Я вообще не понимаю, почему ты позвонил сюда. Ты должен искать меня в Риме.

– Я позвонил, чтобы поговорить с Бартом Коннорсом.

– Вот и говори с ним.

– Энди, после того, как я поговорю с Коннорсом, пожалуйста, еще раз возьми трубку.

– Сейчас я его позову, – ответила Энди.

Пауза затянулась.

– Алло? Мистер Флетчер?

– Мистер Коннорс? На вилле все в порядке?

– Вчера заехала ваша подружка. Она потеряла ожерелье. Мы перерыли всю виллу.

– Что сломалось в машине?

– Какой машине?

– »Порше».

– Дорога из Рима длинная. Не так ли?

– Когда вы прибыли в Канья?

– Вчера.

– В среду?

– Совершенно верно.

– Я думал, вы улетели в воскресенье.

– Мои планы изменились. Человек, с которым я собирался лететь, не смог этого сделать.

– И вы ее ждали?

– Да, но убедить не удалось.

– Вы летели через Нью-Йорк?

– Монреаль.

– Почему Монреаль? Или так удобнее?

– У меня была там деловая встреча. Я рад, что вы позвонили, мистер Флетчер, но такая болтовня стоит довольно дорого. Я надеюсь, вы звоните наложенным платежом. С оплатой по вашему номеру.

– И Рут сказала, что не поедет с вами?

– Кто?

– Рут. Она сказала, что не полетит в Канья?

– Какая Рут?

– Девушка, которую вы собирались взять с собой в Канья.

– Я не понимаю вас, мистер Флетчер.

– Мистер Коннорс, мне кажется, вам следует подумать о возвращении в Бостон.

– Что?

– В вашей квартире убили молодую женщину. Во вторник вечером. Тело обнаружил я.

– О чем вы говорите?

– Ее звали Рут Фрайер.

– Не знаю я никакой Рут Прайор.

– Фрайер. Ее ударили по голове бутылкой виски.

– Или я сошел с ума, или просто не могу понять, о чем речь.

– Во вторник вечером в вашей квартире убили девушку, которую звали Рут Фрайер.

– Это ваша работа?

– Мистер Коннорс, по всему выходит, что подозрение падает на вас.

– Как бы не так. Я в Италии.

– Но вы были в Бостоне, когда убили девушку.

– Я не имею к этому никакого отношения и не желаю, чтобы меня впутывали в это дело. Никто не мог войти в квартиру. Ключ был только у вас.

– И у миссис Сэйер.

– И у миссис Сэйер. Мой ключ при мне. Это что, шутка?

– Вас видели в Бостоне во вторник вечером, мистер Коннорс.

– В понедельник я переночевал в отеле «Паркер Хауз», потому что с воскресенья квартира считалась вашей. Знаете, Флетчер, я никак не возьму в толк, зачем вы мне все это говорите. Из квартиры ничего не украли?

– Нет.

– Я тут ни при чем. Я не знаю никакой Рут Фрайер. И какого черта вы допрашиваете меня, а?

– Меня тоже подозревают в убийстве.

– Тогда не стоит перекладывать вину на меня, дружище. Я сожалею, что кто-то умер, сожалею, что это произошло в моей квартире, но не более того. Мое дело – сторона.

– Вы – котенок.

– Что?

– Вас не затруднит передать трубку Энди?

– Если я вернусь, меня не оставят в покое. Газеты вцепятся в меня мертвой хваткой. Я – адвокат, Флетчер. В Бостоне подобная реклама приводит лишь к оттоку клиентов. Мне это совершенно не нужно. О Господи, так вы кого-то убили в моей квартире?

– Нет, я не убивал.

– Полиция уже кого-то допрашивала?

– Меня.

– Только вас?

– Да.

– Флетчер, почему бы вам не съехать с моей квартиры?

– Это не входит в мои планы.

– Я позвоню в свою фирму. Кто-то же должен защищать мои интересы.

– Я думал, происшедшее нисколько вас не заинтересовало.

– О Господи. Вы испортили нам обед. Найдется ли у вас бутылка джина?

– Да, на нижней полке у левой стены кладовой. Джин, правда, швейцарский.

– Какая ужасная трагедия. Постараюсь держаться от нее подальше.

– Ваше право. Передайте трубку Энди.

Ему ответило тяжелое дыхание. Затем послышались гудки отбоя.