Сознавайтесь, Флетч!

– Во вторник вечером вы сюда не звонили, – подала голос Марша, пристально глядя на Флетча.

– Я пытался, – возразил тот. – Должно быть, чтото случилось с линией.

Глаза Марши проводили Флетча до двери. Люси последовала за ним.

– Вы упоминали об убийстве в квартире вашего мужа...

– Оно не имеет никакого отношения к нашему разговору.

– Я знаю. Просто любопытно. Все, что связано с убийством, всегда интересно.

– Не для статьи?

– Разумеется, нет. Так что там произошло?

– В нашей прежней квартире убили девушку. После того, как Барт улетел в Италию. Он сдал квартиру какому-то прохиндею, который и обнаружил тело.

– Вы полагаете, ее убил ваш муж?

– Барт? Вы шутите. Насилие ему абсолютно не свойственно. Поверьте мне, я – то знаю. Если бы он собирался кого-то убить, то остановился бы на мне.

– Полиция допрашивала вас?

– С какой стати?

С дивана, через всю комнату, Марша всматривалась в лицо Флетча.

– У вас, наверное, есть ключ от квартиры?

– Должен быть. Где-то валяется.

– Интересно, – Флетч поощряюще кивнул.

– Полиция, должно быть, не знает, где меня найти. Здесь все на фамилию Марши. И вы бы меня не нашли, если бы Барт не дал вам телефона.

– Совершенно верно.

– Я удивлена, что вам удалось разговорить Барта. Видать, вы и его подвели к мысли, что такое возможно и с другими людьми.

– Ваш муж – очень своеобразный человек.

– Как вы с ним встретились?

– Он консультировал моего редактора по каким-то юридическим вопросам. Мы втроем встретились в Монреале. Во вторник вечером.

Марша застыла. В ее глазах мелькнул страх.

– Когда мы увидим вашу статью? – спросила Люси.

– Через несколько недель, – Флетч открыл дверь. Я пошлю ее вам. Если напишу.

ГЛАВА 28

Когда Флетч вернулся в квартиру, графини уже не было. Она оставила записку, что отбыла к мессе.

Вскоре загудел звонок домофона.

– Кто там? – спросил Флетч в микрофон.

– Робинсон.

Ничего общего с голосом графини.

– Кто?

– Клей Робинсон. Впустите меня.

Флетч никогда не слышал ни о каком Клее Робинсоне.

Но нажал на кнопку, открывающую дверь в подъезд. Распахнул дверь квартиры, постоял, ожидая, пока поднимется лифт.

Из кабины вышел мужчина лет двадцати пяти, с вьющимися волосами. Опухшее лицо, налитые кровью глаза, потрескавшиеся губы. Захлопнув дверь лифта, он тут же сунул руки в карманы длинного плаща.

– Флетчер?

– Да.

– Я собирался жениться на Рут Фрайер, – язык мужчины заплетался.

Флетч выставил вперед левую ногу, ударил правой рукой. Аккурат по челюсти Робинсона.

Тот рухнул, не вынимая рук из карманов. Флетч придавил его правым коленом, нащупал в правом кармане плаща пистолет, вытащил его, встал. Глянул на пистолет. Двадцать второго калибра. Робинсон не сопротивлялся.

Какое-то время он приходил в себя. Взгляд его стал более осмысленным. Он сел, одной рукой упираясь в пол, второй осторожно коснулся челюсти.

– Заходите, – Флетч повернулся и прошел в кабинет. Там положил пистолет в ящик стола.

Когда он вернулся в прихожую, Робинсон уже стоял в дверях, правая рука – в кармане плаща, левой потирая челюсть.

– Заходите, – повторил Флетч, закрыл за Робинсоном дверь.

По коридору отвел его в ванную. Везде валялись вещи Сильвии.

– Я поставлю кофе, а вы примите душ. Сначала горячий, потом холодный, – и оставил его в ванной.

Он услышал шум льющейся воды, когда нес поднос с кофейными принадлежностями из кухни в кабинет.

Наконец появился и Робинсон, с мокрыми волосами, падающими на отложной воротник рубашки, с плащом на руке.

– Выпейте кофе.

Робинсон бросил плащ на стул, сел в кожаное кресло.

– Вам пришлось многое пережить, – Флетч протянул ему чашку дымящегося кофе. – Примите мои соболезнования.

Робинсон, держа блюдце на уровне груди, пригубил кофе.

– Я не убивал Рут Фрайер. Можете мне не верить, но это так. Я лишь обнаружил ее тело. Она была очень красивая. Я ее не убивал.

– Дерьмо, – пробормотал Робинсон.

– Вы совершили бы непоправимую ошибку, застрелив меня, – продолжил Флетч. – Но я готов понять, что вами движило.

Робинсон закашлялся, поставил чашку на стол, наклонился вперед, закрыл лицо руками, зарыдал.

Флетч прошел в гостиную, остановился перед картиной Пауля Клее.

Из кабинета доносились громкие рыдания. Потом они стихли. Начались вновь.

Когда паузы стали чаще и продолжительнее, Флетч в ванной намочил полотенце холодной водой, выжал его и направился в кабинет. Там бросил полотенце Робинсону.

– Чем я могу вам помочь?

Робинсон вытер полотенцем лицо, сдвинул его на волосы, остался сидеть со склоненной к коленям головой.

– Вы были на похоронах? – спросил Флетч.

– Да. Вчера, во Флориде.

– Как ее родители?

– У нее только отец.

– Мне его очень жаль. И вас тоже.

Клей Робинсон выпрямился.

– Я держался до сегодняшнего дня. И, похоже, перекрутил гайку, – он попытался улыбнуться. – Я думал только о том, что должен вас убить.

– Хотите поесть?

– Нет.

– А выпить?

– Тоже не хочу.

– Откуда вы приехали?

– Из Вашингтона. Я работаю в министерстве юстиции.

– О?

– Обычный чиновник. Чиновник, закончивший колледж.

– Как вы познакомились с Рут Фрайер?

– В самолете. Я отвозил какие-то документы в Лос-Анджелес. Мы провели ночь вместе.

– То есть вы подцепили ее.