Сознавайтесь, Флетч!

Светло-каштановые волосы свободно падали на плечи. Джемпер и юбка облегали крепкое тело. Высокие скулы, большие синие глаза. Добрые и веселые.

– Это Флетч, Элизабет. Убийца. Я говорил тебе о нем.

– Добрый день, – она улыбнулась. – Хотите чаю?

– Не откажусь.

– Он принес сладости, – Флинн протянул ей коробку. – Так уж не откажи ему в чае.

– Как хорошо, – она взяла коробку. – Может, откроем ее после ужина?

– Мы как раз собирались начать концерт, – Флинн повернулся к детям. – Что у нас сегодня в программе?

– Восемнадцатая соната, – ответил Тодд. – Фа мажор.

– Бетховен? Мы так далеко продвинулись?

– Да, – подала голос Дженни.

– Извините, что разбудил вас ночью, – поклонился Флетч.

Элизабет внесла поднос с чайными принадлежностями.

– Давайте выпьем по чашечке, – предложил Флинн.

Пока Флинн разливал чай, Элизабет, сев за рояль, помогала детям настраивать инструменты. Тодд играл на альте. Дженни, как и Рэнди, на скрипке.

– Вы его поймали? – спросил Флетч.

– Кого? – Флинн налил чашку и Элизабет.

– Поджигателя.

– О да.

– Служителя с бензозаправки?

– Нет, сорокатрехлетнего пекаря.

– Он не работал на бензозаправке?

– Нет.

– О!

– Вы изумлены?

– Почему же он поджигал Чарльзтаун?

Флинн пожал плечами.

– Ему повелел Иисус. Так он, во всяком случае, сказал.

– Но где он брал канистры с бензином «Астро»?

– Запасал их впрок, – ответил Флинн.

Элизабет тем временем настроила его виолончель.

Поставив выпитую чашку на поднос, Флинн сел за пюпитр.

– Элзбет обычно аккомпанирует нам на рояле, пояснил Флинн, – но Бетховен обошелся без ее партии.

Элизабет подошла к дивану, села, взяла чашку чая.

Дети замерли за пюпитрами.

Младший, Уинни, переворачивал страницы.

– Con brio! – воскликнул их отец.

И они начали, не отрывая взгляда от нот. Мелодично запела скрипка Рэнди, Дженни пропустила несколько тактов, ее синие глаза раскрылись еще больше, но не стушевалась и догнала остальных, Уинни ходил взад-вперед, как официант, и, подчиняясь взгляду отца, переворачивал страницы, сначала у него, потом у Дженни, Тодда и Рэнди. Каждые пять или шесть минут над домом пролетал самолет, с грохотом, заглушающим музыку, но маленький оркестр, ведомый Флинном, не сбивался с ритма. Элизабет слушала, сложив руки на коленях, ее глаза переполняла любовь.

Наверху захныкал младенец.

Они играли, а за окном начали сгущаться сумерки, в аэропорту зажглись фонари, осветив серую поверхность бухты. Дети заметно устали. Дженни то и дело облизывала губы, вздыхала. Лица Рэнди и Тодда блестели от пота. Волосы прилипли ко лбу.

Последние аккорды отлично удались Дженни, но она заспешила и закончила чуть раньше остальных, отчего тут же смутилась.

Концерт продолжался незабываемые сорок минут.

– Браво! – воскликнула Элизабет. Она и Флетч хлопали, не жалея ладоней.

– Очень хорошо, Дженни, – вставая, похвалил сестру Рэнди.

Флинн молча закрыл ноты, прислонил виолончель к роялю.

– Папа, по-моему, лучше фа мажор ничего нет, – уверенно заявил Тодд.

– Может, ты и прав, – уклонился от прямого ответа Флинн.

Элизабет тем временем обняла Дженни и хвалила Уинни за образцовое выполнение своих обязанностей.

Часы показывали пять двадцать.

– Думаю, мы найдем для вас виски, чтобы выпить стаканчик перед ужином, – обратился к гостю Флинн. Элзбет пьет шерри, но уж бутылку виски она отыщет.

– Мне пора в аэропорт, – ответил Флетч.

– О? – удивился Флинн. – Решили-таки удрать?

Очередной самолет прервал их разговор.

Дети тем временем убирали музыкальные инструменты. Их лица сияли счастьем.

– Прилетает Энди, – ответил наконец Флетч. В половине седьмого.

– Правда? Это хорошо.

– Вы останетесь на ужин? – спросила Флетча Элизабет.

– Он должен встретить свою подружку, – ответил Флинн. – В аэропорту. Его полицейский эскорт наверняка переполошится. Лучше я предупрежу их, что улетать вы не собираетесь, а не то они арестуют вас до выяснения. Слежку за вами они, естественно, продолжат.

– Заезжайте на обратном пути вместе с ней, – предложила Элизабет.

Флетч попрощался за руку с каждым из детей.

– Вы мне понравились, – улыбнулась Элизабет. Фрэнни, он не убийца.

– Все женщины так говорят, – ответил Флинн. – Да и я еще не уговорил его сознаться.

Вновь рев самолета заглушил все остальное.

– Привозите вашу девушку с собой, – повторила Элизабет. – Мы подождем вас с ужином.

– Большое спасибо, – кивнул Флетч. – И я очень благодарен вам за концерт.

– Мы рады, что вы заглянули к нам, Флетч, – улыбнулся Флинн.

– Я с удовольствием остался бы. Можно мне заехать еще раз?

– А на чем вы играете? – спросил Уинни.

– На пишущей машинке.

– Ударный инструмент, – прокомментировал Флинн.

– Лерой Андерсон сочинил концерт для пишущей машинки, – добавила Элизабет.

– Полагаю, вам не удалось поговорить со мной о том, ради чего вы приехали, – отметил Флинн, прощаясь у двери.

– Нет, – качнул головой Флетч. – Но я не жалею, потому что провел этот час куда как лучше.

– Я знал, что вы это скажете.

– Мы сможем увидеться завтра в вашем рабочем кабинете?

– Конечно.

– Когда удобнее?

– В пять часов. Любой здравомыслящий полисмен в это время сидит на работе. Чтобы избежать транспортной пробки.

– Ладно. Где я вас найду?