Сознавайтесь, Флетч!

Картина Пикассо «Вино, скрипка, мадемуазель» так и стояла на мольберте.

– А вот и вы, – улыбнулся Флинн. – Питер Флетчер.

– Это одна из картин ди Грасси, – с ходу заявил Флетч.

– Я уже подумал об этом. Прекрасный стол. Даже жалко, что у меня нет склонности к воровству.

Флетч остался между столом и картиной, засунув руки в карманы.

– Инспектор, наличие этой картины в Галерее Хорэна совсем не означает, что и остальная часть коллекции находится у него.

– Я вот придерживаюсь противоположного мнения, – Флинн поднялся из-за стола. – Пойдемте. Короткая экскурсия нам не повредит. Может, вы узнаете и другие картины, принадлежащие ди Грасси.

– Ладно.

– Тогда не будем терять времени.

– Инспектор, эта картина Пикассо оказалась здесь только потому, что я попросил Хорэна найти ее и начать переговоры о ее приобретении. Ее прислал некто Коуни из Техаса.

– Я понимаю.

Выйдя на лестничную площадку, Флинн вошел в маленький лифт.

– В разговоре со мной Хорэн упоминал, что за последние год или два приобрел у этого Коуни еще одну или две картины.

– Он так говорил?

Флинн придерживал дверь, чтобы Флетч мог войти в кабину.

– Да, – Флетч вошел.

Флинн нажал кнопку третьего этажа.

– И вы полагаете, что у Коуни он приобрел картины из коллекции ди Грасси, которые потом и указал в каталоге?

– А у вас есть другой вариант?

– И не один.

На третьем этаже они вышли из кабины в просторную, со вкусом обставленную гостиную.

– Мне тут нравится, – признался Флинн. – Оказывается, можно неплохо жить и в музее, – он повернулся к Флетчу. – Так что мы ищем?

Флетч пожал плечами.

– Пятнадцать картин и лошадь Дега.

– Под лошадью вы подразумеваете скульптуру?

– Да.

– На первом этаже есть скульптура балерины...

– Да. Работы Дега.

– Но это не лошадь. В субботу в вашей квартире вы упоминали, что коллекция ди Грасси включала девятнадцать предметов.

– Да. Две картины уже проданы при посредничестве Хорэна. Третья, Пикассо, внизу. Остается пятнадцать картин и одна скульптура.

– Эти картины как-либо связаны между собой?

Флинн прошел в маленькую темную столовую.

– Пожалуй, что нет. Они принадлежат к разным школам и эпохам. Большинство, если не все, написаны итальянскими мастерами.

– Должно быть, это кухня.

Они оглядели сверкающие белизной буфеты, безупречно чистые столы.

– Тут, похоже, ничего нет. Разве что несколько полотен Уорхола на полках.

Они вернулись в гостиную.

– Вы ищете? – спросил Флинн.

– Да, – ответил Флетч.

Но картины на стенах не представляли особой художественной ценности.

Флинн зажег свет в кабинете.

Над столом висела картина Сислея <Сислей, Альфред (1839-1899) – французский живописец.> – характерная для него петляющая по полям дорога. Вывешивать ее следовало в более светлой комнате.

– У ди Грасси Сислея не было.

– А картина хорошая, – Флинн еще раз всмотрелся в нее, отвернулся. – Пообщавшись с вами, поневоле станешь разбираться в живописи.

По лестнице они поднялись на четвертый этаж.

Дворецкий, или домашний слуга, ждал их на верхней ступеньке. В длинном темном халате, с печальным лицом. Чувствовалось, ему не терпится задать вопросы о дальнейшей судьбе своего хозяина, но он не решается открыть рот.

В спальне висела картина с обнаженной девушкой, в натуральную величину, более похожая на фотографию, без особых художественных достоинств, но возбуждающая.

– Кажется, мистер Хорэн не часто приглашал сюда дам, – предположил Флинн.

Стены одной комнаты для гостей украшали карикатуры, второй – фотографии.

– Видите ли, инспектор, своих картин у Хорэна, скорее всего, не было, – пояснил Флинн. – У брокеров их не бывает. Пусть у Хорэна галерея, но он все равно брокер, то есть главное для него – продать, а не оставить в своей коллекции.

– Понятно.

Дворецкий поджидал их в темноте коридора.

– Где ваша комната? – спросил Флинн.

– Наверху, сэр.

– Можем мы осмотреть ее?

Дворецкий открыл дверь, ведущую к лестничному маршу.

Спартанская спальня: кровать, комод, стул, шкаф, маленький телевизор. Идеально чистая ванная.

На чердаке оказался обычный хлам: пустые чемоданы, сундуки, рамы для картин, свернутый ковер, старые люстры.

– Рамы картин ди Грасси представляли какую-то ценность? – спросил Флинн.

– Нет, – покачал головой Флетч.

– В доме есть сейф? – поинтересовался Флинн у дворецкого, когда они спустились на третий этаж.

– Да, сэр. В кабинете мистера Хорэна.

– Вы говорите о маленьком сейфе?

– Да, сэр.

– Я уже осмотрел его. Нет, меня интересует большой сейф, этакое хранилище для картин, скульптур.

– Такого нет, сэр.

– А если бы был, вы бы знали о его существовании?

– Да, сэр.

Флинн положил руку на плечо старика.

– Мне очень жаль вас. Вы здесь давно?

– Четырнадцать лет.

Старик отступил в тень.

– Для вас это страшный удар.

– Да, сэр.

На лифте они спустились на второй этаж и обошли четыре выставочных зала. Один был пуст, в остальных на мольбертах стояло по несколько картин, ярко освещенных, расположенных так, чтобы при осмотре одной другие не отвлекали внимание тонкого ценителя живописи.

– Ничего, да?

– Я так сказать не могу, – ответил Флетч. – Посмотреть есть на что. Но картин ди Грасси здесь нет.