Созвездье Пса

Лука обещает учесть, взгромождает на себя рюкзак и резвой трусцой направляется к дороге, ведущей сквозь Западное городище в сторону его нового логова.

Хайре, Лука!.. Ну что, Борис, пора и нам. Вещи уже на улице, мы стоим у крыльца, докуривая перед походом. Откуда-то из зарослей появляется Толик-Фантомас и начинает нерешительно топтаться невдалеке. Снова смена караула. Всё возвращается на круги своя, и Фантомас готов вновь занять свои чертоги.

…Вороны над камнями — жадные, наглые, крикливые, нахальные, бесстыдные… Ну, пошли!

Рюкзак с непривычки кажется свинцовым, и первое время глаза видят только метр пыльной дороги впереди. Лишь у Эстакады я оглядываюсь.

…Высокий холм, скрывающий Западное городище, наш опустевший домик с острой красной крышей, скалы у гладкого недвижного моря, кварталы серых кладок на месте Северного района. Белое жаркое небо, жёлтая трава, чёрные проплешины гари… Город на полуострове.

Хайре!..

Плечи постепенно привыкают к лямкам, и тамарисковую аллею мы проскакиваем быстро. Площадка у ворот, с которой виден весь Портовый район, песчаный берег Карантинки, вагончики Урлага… Вот и наши раскопы, через месяц они уже зарастут, зимние дожди размоют кладки, а туристы доделают остальное… Увы, так было всегда. А Казарма устоит — странное здание с жёлтыми полуразрушенными стенами. Где-то там, не видная отсюда, и моя Стена…

Хайре!

Бабка в воротах не чинит нам препятствий, поскольку на этот раз мы проходим калитку с другой стороны. До встречи, бабушка, всё-таки постарайтесь нас запомнить. На всякий случай…

Улица Древняя идёт то вверх, то вниз, лента асфальта под ногами тянется бесконечно, рюкзаки дают о себе знать, и разговаривать совсем не хочется. Автобус будет не скоро, мы идём к трассе, чтобы попытаться взять штурмом троллейбус. Возле одного из домиков Борис вопросительно смотрит в мою сторону. Именно здесь квартировали Змеи, тут, по версии «Херсонесише беобахтер», Лука в пылу оргии продумывал план эмиграции на Сахалин… Нет, Борис, перекуривать не будем, лучше подождём до остановки.

Троллейбус переполнен, за спинами и головами почти ничего не видать. Вот сейчас, слева должен быть храм Владимира… Вот он! Значит, действительно всё!..

…Прощай, прощай, хайре, прощай, хайре, хайре, хайре…

 

До поезда ещё более часа, мы ставим вещи невдалеке от камеры хранения, в тени старых платанов. Постепенно сюда сбредается вся наша публика и, оставив часовых, расползается в поисках мороженого и газировки. Бог с ней, с газировкой, лучше просто побродить, ноги размять. В поезде ещё насидимся. Был бы здесь Лука, сразу вспомнил, как мы в вокзальном ресторане в прежние годы каждый раз пили чешское пиво. Теперь какое уж пиво, ресторан — и тот закрыт!..

Время тянется медленно, и я забираюсь под тень платана, истребляя сигарету за сигаретой из предпоследней пачки. Ты прав, Борис, надо ещё оставить на поезд. Ничего, до Харькова хватит.

Рабочая тетрадь. с. 48.

…4. Подземный храм (Крипта), считающийся раннесредневековым христианским памятником, не был и не мог быть тайной христианской церковью. Вполне вероятно, он был сооружён на месте языческого святилища, возможно, главного святилища Херсонеса, посвящённого небесному покровителю или покровителям (Деве? богине Херсонас?). Был ли это Састер, предполагать пока рано.

5. Языческое святилище, если оно и в самом деле существовало, было построено в центре аномалии, следовательно, имело наибольший «контур». Эту его особенность могли использовать в соответствующих обрядах. Святилище было тайным, хорошо замаскированным, что позволяет предположить также использование его в качестве тайника для каких-то городских реликвий (статуя Девы?).

6. После победы христианства Крипта, перестроенная в V веке н. э. (или чуть позже) в подземный мавзолей, сохраняла свои особенности («контур»), что могло быть использовано служителями новой религии в тех же целях, что и прежде.

Вот, пожалуй, и всё.

Сибиэс считает, что нужно: