Созвездье Пса

В первые годы всегда брал с собой маску. Когда вода чистая, нырять — одно удовольствие. Чего там на дне только нет! Камешки, крабики, мидии, черепица с французским клеймом, та самая, оккупационная, ещё с Крымской войны. Интересно было плавать! Заплывёшь, бывало, подальше, чуть ли не к авианосцу, что на рейде скучает. Здорово Херсонес оттуда смотрится, с суши его так не увидеть! А потом всё надоело. Ну стоят колонны, ну храм Владимира горой громоздится, ну водоросли зеленые внизу. Мидий ещё можно собрать и пожарить… В первый раз оно ой как здорово! А ежели в тысяча первый?..

Ладно, чего уж! Туда — брассом, нырок, другой… Обратно кролем… Всё, назад! Теперь можно и сигаретку в зубы.

Рабочая тетрадь. Обратная сторона. с. 10-11.

3. Греки и их соседи в Причерноморье.

Эллинских «лягушек», приставших к северному берегу Моря Негостеприимного, встретили скифские «кентавры», только что завоевавшие эту землю. И те и другие искали здесь новую родину. За спиной у одних были сотни километров степи, за спиной других — многие дни плавания по ещё малознакомому, а потому опасному морю. У кромки берега встретились два мира, казалось, ничем не походившие друг на друга. Кочевники и мореходы начинали контакт.

К сожалению, этот контакт почти не оставил следов в греческой традиции. О нём мы можем судить лишь по результатам — греки сумели основать свои города, и, очевидно, без большой войны. В противном случае едва ли «лягушкам» удалось бы надолго обосноваться на Черноморском побережье. Впрочем, немногие сохранившиеся сведения позволяют судить двояко: Стефан Византийский сообщает, что город Пантикапей был основан благодаря соглашению с местным «царём», а Страбон утверждает, что эту землю пришлось отвоёвывать у скифов. В любом случае, как-то договориться всё же удавалось. То, что новые города строились в наиболее удобных с точки зрения обороны местах и немедленно опоясывались мощными укреплениями, свидетельствует о далеко не дружественных отношениях между «лягушками» и «кентаврами». Но то, что эти города уцелели, говорит об относительной слабости скифского натиска…

 

А что это там дымит на Западном городище? Ну, дело ясное, снова пожар. Интересно, кто это, как лето, начинает Херсонес палить? А ведь хорошо палят, от души, в прошлом году огонь чуть ли не до сараев добрался. Раз десять пожарную тревогу объявляли. Лопаты в зубы — и вперёд! А потом на пепелище то банку с тормозной жидкостью находили, то с краской… Пиромания! Дождей здесь летом не случается совсем, сушь страшная, а дураков всегда хватает. Сожгут, сожгут Хергород! Как хан Едигей когда-то…

Сейчас, правда, горит так себе. Слабо горит, уже и дыма почти не видно. И слава богу! А раз так, самое время поспать, Борис, тот даже на пляж не пошёл, сразу отбился…

…Поспать не удаётся. Издалека слышен топот… Лука? Ну кто же ещё?

Слушай, а можно не шуметь? Понимаю, что тебе весело, спишь до полудня — вот и весело. Вот и Бориса разбудил. Ирод ты. Лука, после этого! А чаю уже нет, выпили. Вот завари, не ленись, вода ещё в бутылке осталась, ту, что в ведре, ты уже выхлюпал… Да не ворчу я, просто не выспался, так что я всё же посплю, а ты потом свои сказки расскажешь. Вот и правильно, лучше стихи пиши. Только чтоб тихо, чтоб ручка не скрипела…

…Маленький мальчик забрался в раскоп.
Камень свалился — и мальчик оскоп.
Кровью окрасились ножки и брюшко.
Он похоронен рядом с Косцюшко…