Созвездие близнецов

Советник оставил бумагу, поднял голову и уставился на высокого землянина в темно-синей форме.

— Что я делаю? — переспросил он.

— Убиваете своих соотечественников в угоду правительства Гаммы 249.

"Сейчас он прикажет меня вышвырнуть! И будет абсолютно прав", — подумал Датч. Впрочем, на сколько он успел узнать кади, их легко заставить себя слушать, если с первого момента чем-то ошарашить. Вытяни их на спор — и они оставят все дела и будут спорить. Другое дело, что с высокопоставленными персонами так не разговаривают.

— Интересное мнение, — совсем не разозлился Табо-Нач и совсем отложил свои бумаги. — Я хотел бы узнать, почему оно возникло.

— Вы намереваетесь совершить политическое убийство, которое очень выгодно правительству "Счастья". Для Блока это привычная тактика: убирать неугодных руками их же соотечественников. Вспомните заказное убийство лидера вашего демократического движения Нмера-Кинта. Как потом выяснилось, он был против вступления Кади в Полярный Блок — и они заплатили деньги трем вашим соотечественникам за то, чтобы те подложили бомбу под порог его дома. Конечно, счастьевцы отрицали свою причастность к этому прискорбному инциденту, но ваши средства массовой информации дали понять, что Кади знает, кто отвечает за злодеяние.

Табо-Нач встал и вышел из-за стола. Теперь они стояли лицом к лицу. Пятнистая кожа кади потемнела. Он разозлился. Но Дагвард решил, что отступать поздно.

— Для Гаммы 249 война со своими соотечественниками — привычная тактика. И они пытаются привить этот способ делать политику и другим расам. Теперь вы на Кади стараетесь внедрить счастьевские методы и убивать в угоду им своих соплеменников.

— Чушь! — рявкнул кади. — Как ты смеешь мне это говорить?!

— Вы сами знаете, что в истории Кади уже были такие прецеденты. Тот, о котором я упомянул, не единственный.

— Не землянину рассказывать мне, кади, историю моей родины!

— Нмера-Кинта убили всего три года назад. — Датч понимал, что рискует. Но даже если сейчас этот Табо-Нач ударит его, (а от кади, даже высокопоставленного, это вполне можно ожидать), советник уже вступил в спор. Он сперва постарается доказать, что аналогии неуместны, а уж потом прикажет выбросить наглеца вон. Поэтому Датч рискнул добавить: — Если вы забыли свою историю, почему землянину вам ее не напомнить?

Кади был приблизительно одного с ним роста. И даже не слишком квадратный. Но это был кади. Получить от него зуботычину очень не хотелось. Но Датч заставил себя не двинуться с места. Поэтому удар Табо-Нача очень легко достиг цели. Личные кабинеты высокопоставленных кади отличались тем, что были довольно маленькими и тесными. Лишь по этой причине Датч устоял на ногах: отлетел назад и уперся спиной в стену.

Должно быть то, что он не сделал попытки увернуться, немного охладило советника Табо-Нача. Он не стал продолжать рукоприкладство.

— Убирайся вон! — потребовал он, сопя и раздувая ноздри. — Не дожидайся, когда я прикажу арестовать тебя за оскорбление и клевету.

Датч отлепился от стены и осторожно потрогал скулу. Если бы кади ударил его по настоящему, рассеченной кожей и кровоподтеком не кончилось бы. Как лошадь, которая не ударит человека с той же силой, с какой влупит по другой лошади, кади даже в гневе умудрился учесть, что перед ним — создание несколько более хрупкое и ударил вполсилы. Датч выпрямился.

— Я не уйду, пока вы не выслушаете меня до конца, — сказал он как мог спокойнее.

Кади можно переубедить, или хоть заставить задуматься, если не испугаться его угроз и физической расправы. Советник отступил и даже, видимо, перестал злиться.

— Я не знаю, что тебе нужно, — сказал он Датчу. — Если ты хочешь, чтобы я перешел на сторону тех, кто против присоединения к Полярному Блоку, то тебе следует пересмотреть свои методы агитации.

Датч позволил себе чуточку расслабиться.

— Простите, советник. В мои намерения не входило оскорблять вас. Я всего лишь хотел, чтобы вы меня выслушали.

— Оригинальный способ.

— Если бы я просто сказал — отступитесь от Полярного Блока — вы не обратили бы на мои слова никакого внимания.

Табо-Нач вернулся в свое кресло.

— Довольно оправданий, — сказал он. — Ты добился того, что я тебя слушаю. Что еще ты можешь мне сказать?

Датч шагнул к столу.