Созвездие Джакомо Капротти

– Мальчик не подозревает о слежке. Он точно итальянец. Стены, потемневшие от дождя, не редкость, – она развела руками, – Номер здания неизвестен. В отражении стекол такой же дом.

– А не возникало ощущения искусственности? – поделился своим впечатлением.

– Не могу сказать, что видела нечто странное в том видео, – собеседница отрицательно покачала головой, – Скорее вся ситуация странная, – войдя в музей, она обвела рукой невидимый круг.

Глава 5. Красный – цвет власти.

Мои ощущения от похода в антикварный магазин рознятся с чувствами, рождающимися при посещении музея. Если в первом уютная, мягкая, тягучая атмосфера старины все больше и больше обволакивает твою душу, то во втором случае меня не отпускает привкус официальности.

Нет, я не испытываю меньше трепета перед искусными творениями. Напротив, как губка впитываю информацию и впечатления. Просто не могу расслабиться и получать от этого удовольствие.

Я жадно ловил взглядом пролетающие мимо стеллажи с изысканной посудой, монетами, восхищенно взирал на рыцарские доспехи и оружие. Я старался ухватить как можно больше, чтобы хоть на каплю утолить жажду прекрасного и заглушить вязкий страх.

– Я тебя понимаю, – улыбнулась Габриэлла, – Если бы не случившийся кошмар, мы бы могли спокойно ходить и наслаждаться выставкой.

Покинув зал с оружием, мы вышли навстречу бюсту неизвестного римлянина. Здесь и началась картинная галерея.

Мы свернули направо. Светлая белая комната, увешанная портретами обычных горожан, аристократов, ученых, сценками из мифов и жития святых, сменилась помещением с зелеными стенами. Оказавшись возле дверного проема, я увидел – за зеленоватой накладкой скрывалась обычная белая штукатурка.

– Вот мое любимое место. Давай присядем, – Габриэлла остановила меня во втором зеленом зале. Его отличие от предыдущего заключалось в восхитительном плафоне – высоком потолке, украшенном золотой лепниной. Льющийся сверху желтый свет согревал окружающее пространство, усиливая блеск золотистых рам.

– Ты наверняка заметил. Тут в основном представлены портреты Мадонн с Младенцами. Вон там, – она указала на картину в левом углу перед нами, – Наверное, единственный святой, которого я видела в юном возрасте. Не считая, Христа в младенчестве. Здесь я чувствую себя в безопасности, – произнесла после непродолжительной паузы, – Но мы пришли не только поэтому. Смотри, – Габриэлла указала на большое полотно напротив нас.

– Assumpta est Maria in celum, – прочел я первую, бросившуюся в глаза золотистую надпись в темном прямоугольнике, вырезанном на неком белом постаменте с растущими по верху цветами.

– Мария возносится в небеса, – перевела Габриэлла, – Посмотри на святого.

На левой части полотна задумчивый Иоанн Креститель глядел куда-то в сторону от нас. Опершись локтем левой руки о постамент, он демонстрировал типичный для Леонардо да Винчи жест с поднятым указательным пальцем. Единственный нюанс – его кисть действительно указывала наверх, где под аккомпанемент 2 крылатых братьев ангелы на облаке возносили Марию.

Правая Иоаннова рука опиралась о постамент только указательным и средним пальцем. Безымянный и мизинец остались висеть в воздухе, намекая на второй указательный жест, направленный в сторону земной Марии на коленях и с пером в руках.

самом центре картины, среди белых и розовых цветов, красноватых и зеленых листьев, росли две перекрещенные белоснежные лилии. Опустив кудрявую голову на сложенные ручки, сверху на них задумчиво взирал ангелок.

– Он указывает наверх, – вынес свой вердикт касательно святого.

– Ты прав. Также как Иоанн, написанный да Винчи. Михаил изучил значение жестов на фресках, иконах и пришел к такому же выводу, – Габриэлла открыла ежедневник, – Итак, поднятый к верху один указательный палец призывает прислушаться к речи, – Она показала мне зарисовку, подписанную мелким ровным почерком на итальянском. – Заметь, рука повернута ладонью к зрителю. В таком же положение поднятых два пальца – средний и указательный – означают прямую речь говорящего.

– А что у нас? – я достал свой ноутбук. Через минуту мы склонились к экрану и принялись рассматривать картины Да Винчи. От рассыпавшихся передо мной волос повеяло жасмином. Она извинилась и снова собрала их на одном плече.

– У Святого Иоанна Крестителя, нарисованного Леонардо да Винчи, ладонь повернута к натурщику. Исключением здесь является только картина Мадонна в Гроте, – пробормотала она, – Ты какую версию загрузил?

– Не знаю. Я вчера действовал на автопилоте.

– Есть две версии Мадонны в Гроте. На одном ангел указывает на Христа–младенца, на другом – нет. У меня где-то было.

Пока Габриэлла искала на своем смартфоне нужную картинку, я вернулся к полотну Да Винчи со святым:

– Мне кажется, этот Иоанн Креститель заявляет что-то в духе «Бог – это я».