Созвездие Хаоса

– Я дождался утра. Утром поехал в Королев. В Роскосмос.

– Где вы ждали утра? В отеле?

– Сидел в пабе.

– В каком?

– На Тверской. Рядом с Пушкинской площадью. Не помню название. Они круглосуточные.

– Во сколько вы приехали в Москву?

– Где-то около полуночи. Я не успел на встречу. Люди уже уехали на аэродром. Я простоял в пробке на МКАД.

Никакого алиби у него на момент смерти Дмитрия Ларионова нет. И проверить невозможно – стоял ли в пробке, был ли в Москве. Паб проверят, конечно, но это же гораздо позже, уже под утро. Мог убить и рвануть в Москву…

Катя чувствовала себя больной от таких мыслей. Они пожирали ее изнутри.

– Вы ведь встречались с Ларионовым накануне его убийства, – сказала Мухина. – Мы это установили.

– Он приходил ко мне. Собственно, из-за него я и поехал в Москву и Королев. Он просил меня помочь ему.

– В чем помочь?

– Его лабораторию на базе закрывают. Все направление исследований замораживают на неопределенный срок. Денег не выделяют. Он пришел ко мне с этим. Он был просто убит новостями. Я прекрасно понимал, что с ним – он этой работой жил, это был проект еще его матери, академика Ларионовой. Она инициировала эти исследования. Она привлекла к работе его – Дима был очень способный. После смерти матери он продолжил работу, достиг многого. Он вложил в эту химическую лабораторию собственные деньги, покупал оборудование. Поймите, он с этим и пришел ко мне в тот вечер! Он не мог смириться, что все разом обратится в прах. Это было как нарушить завет… завет его матери. Он готов был продать свой гостиничный комплекс в Дубне ради инвестиций в лабораторию! Он мне это говорил – он хотел продолжать исследования. Но даже от продажи отеля ситуация бы не изменилась. Я пытался ему объяснить это – чтобы он не делал ничего необдуманного. Я хотел ему помочь – он умолял меня. Я решил сначала узнать по своим каналам – что там с его лабораторией, возможно ли как-то продолжить проект. Получить финансирование. Выбить, черт возьми, деньги! Для этого я поехал в Москву. Те, к кому я обратился, уезжали, а дело не будет ждать их возвращения. Туда я не успел, поэтому поехал в Королев, в Роскосмос.

Это была самая длинная тирада, которую Катя когда-либо слышала от Чеглакова. Внешне он казался все таким же спокойным, но голос его теперь выдавал. Обертоны, модуляция, интонация – все говорило о том, что безразличие – это чисто внешняя маска. А под этой маской… что там? Кто знает?

– Значит, вы хотели ему помочь, – подытожила Мухина. – Для этого вы в девять вечера отправились в Москву на поиски блата. И вас в городе не было. Хорошо, с этим пока все. Тогда перейдем к другим вопросам.

– К другим вопросам? – Чеглаков посмотрел снова в сторону Кати.

– Я бы хотела, чтобы мы сейчас проехали к вам домой и вы бы показали нам ваши картины – те, которые были разрезаны неизвестным вором во время кражи из вашего дома. Давайте взглянем на них. – Мухина предложила это почти мирно.

– У меня их уже нет.

– Как же так?

– Я их выбросил.

– Свои творения? Выбросили?

– Они были раскромсаны, там ничего нельзя было восстановить. Я выбросил холсты.

– Куда вы их выбросили? – неумолимо спросила Мухина.

– На помойку.

– Это баки на углу улицы?

– Да.

– Как часто опорожняют мусорные баки?

– Понятия не имею.

– Когда вы выбросили свои картины?

– Когда дом убирали после бардака, кражи.

Мухина взяла мобильный. Она позвонила – Катя поняла, что все это делается намеренно, – приказала немедленно опросить коммунальные службы о частоте смены мусорных баков по указанному адресу. Если мусор все еще там – обыскать баки, если мусор вывезен – узнать куда. Обыскать место – свалку.

Чеглаков слушал все это.

– Что здесь у вас происходит? – спросил он, когда Мухина закончила свои ЦУ напоказ. – Что вы хотите этим сказать? Что вам нужно от меня?

– Мы установили личность вора, который совершил у вас кражу, – сказала Мухина. – Мы сами удивились поначалу. Знаете, кто к вам залез в дом? Директор нашего музея Нина Кацо.

– Вы бредите.

– Нет, к сожалению. У нас есть неоспоримая улика, чтобы утверждать это. К вам залезла женщина, которая до этого посещала ваш дом и отбирала картины для выставки в музее. Женщина, у которой зимой зверски убили ее сестру Евгению Бахрушину, ставшую второй жертвой серийного убийцы, что держит в страхе весь наш город.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил Чеглаков.

– А вы подумайте. Вы очень умный человек.

Пауза.

Они все трое молчали долго.

– И что надумали? – спросила наконец Мухина.

– Вы бредите, – повторил Чеглаков спокойно.