Созвездие Козерога, или Красная метка

– Это вещь эксклюзивная и очень дорогая, девочки, – обронила та, не трогаясь с места. Смотрела она не на Лару, а на дешевый турецкий Татьянин свитерок.

Лара развернулась, как комета:

– Я! Вас!! О чем-нибудь спросила?!

Продавщица попятилась.

– Платье! Или зовите свою заведующую, я буду жаловаться!

Через десять минут в зеркальной примерочной зардевшаяся Рита несмело оглаживала на себе дорогую ткань. Лара оказалась права: бирюзовое платье из какого-то особого заморского материала жгучей брюнетке-Рите с такими же, как у сестры, смоляными бровями и глазами удивительно шло. Она сама себе казалась принцессой в этом глухом у ворота и сильно открытом на спине наряде.

– Берем! – объявила довольная Лара. И, не дрогнув, оплатила разницу между заоблачной стоимостью платья и Таниными сбережениями. Потом, не слушая благодарности и возражений, она потащила девочек в другой бутик, где подобрала к Ритусиной обновке туфли и сумочку.

Прижимая к себе свертки и коробки, Рита пыталась высказать Ларе хотя бы миллионную долю переполнявшей ее признательности, но та отвергла это одним движением плеча.

– Считай, что этот подарок мне ничего не стоил. И потом… Ритка, у меня к тебе дело. Спустимся вниз, поговорим.

– Я пойду? – предложила Таня. Ей было неловко.

– Да ну! Попьем кофе в кафетерии, делов-то на полчаса. Я тоже тороплюсь, кстати.

Внизу, в заполненном лишь наполовину кафетерии, за кофе и рассыпчатым «Наполеоном», Лара изложила сестрам суть своей несколько странной просьбы.

– Понимаешь, в чем дело, Ритка… В нашем классе у меня подруг нет, а то бы я, конечно, тебя не стала б напрягать. Но тут такое дело….

В первый раз она сбилась. Поднесла чашку к губам, вздохнула, начала снова:

– Короче, Ритка, я тебе – как на духу… Выпускной у нас через месяц. Событие, конечно… Но для тебя это просто праздник окончания школы, а для меня – больше, много больше. На этом вечере моя судьба может решиться. За мной один человек ухаживает, студент. Он из Великобритании. Приехал к нам по обмену опытом, на полгода всего. И, кажется, влюбился. В меня.

– Это очень здорово, Лара!

– Ты погоди, послушай… Он немного робкий и все чего-то мямлит. И я думаю, что если за оставшийся месяц он ничем не разродится, я притащу его к нам на выпускной. Там, сама понимаешь, обстановка, музыка, свет, бал, наряды, романтика – мне кажется, Джонни должен решиться. Во всяком случае, очень надеюсь. Но есть одно препятствие.

– Препятствие? У тебя? – искренне удивилась Танина сестренка.

– Да. И ты его знаешь, это препятствие.

– Погоди-погоди… Изотов? «Лыцарь?» – выдохнула Рита.

– Да! Вот видишь, сразу поняла. В общем, мне надо, чтобы ты этого дурака купировала. Взяла его на себя на этот вечер. Делай что хочешь, хоть бегай за ним, но чтобы этот червяк и близко ко мне не подходил! Идет?

Таня не совсем понимала, о чем речь, но ей смутно казалось, что в Ларином предложении кроется нечто обидное для сестры. Однако Рита и не думала обижаться. Напротив, она прыснула в ладошку и прищурила заблестевшие глаза:

– Идет, Ларка! Ты настоящий стратег. Суворов прямо! Договорились, я постараюсь. Интересно даже…

– Ну и слава богу, – расправила Лара опущенные плечи. – Ты не представляешь, как меня обяжешь! Спасибо. Теперь можно и домой. Вас подвезти?

– Ты за рулем? – удивилась Рита.

– Нет, конечно, ты что! Я же несовершеннолетняя. Валерка за рулем, брат. Он меня внизу, на стоянке, ждет.

Лара расплатилась, и нагруженные покупками девочки вышли к стояке. Возле красного, как пожарная машина, «Гранд Чероки» стоял и нетерпеливо крутил на пальце ключи высокий, стильный, очень похожий на Лару парень в пижонски-длинном плаще. Волосы у него были искусственно высветлены и приглажены оттеночным гелем.

– Ты там полмагазина оптом закупила, что ли? – спросил он не очень, впрочем, сердито.

– Захлопнись, – добродушно посоветовала Лара. – Знакомься, Валерик, это мои подруги…

Парень оглядел сестер и присвистнул. Таня терпеть не могла, когда кто-то свистел в ее адрес, пусть даже и восхищенно, и остановилась. Но Ларин брат тут же подскочил к ней, принял один из свертков и настойчиво усадил девушку на переднее сиденье.

– Простите, если чем-то вас обидел, – сказал он искреннее, причем чувствовалось: просить прощения перед кем бы то ни было для этого молодого человека – дело непривычное.

До дома Тани и Риты все четверо доехали почти в полном молчании.

– Я не поняла: о чем она тебя таком попросила, эта Лара? – спросила Таня, когда девочки занялись дома приготовлением ужина для младших членов семьи Чечеткиных: мама была на работе, а папа, как обычно, стонал от очередной хвори в своей комнате, и помощи от него не было никакой.