Созвездие Козерога, или Красная метка

– Не напугает, – мирно сказала Ада, – но и не удивит. Я пришла сюда убедиться, что девушка Маргарита Михайловна Чечеткина смогла избежать грозящей ей опасности. К сожалению, я опоздала.

– Да, к сожалению, опоздали, – передразнил Бугаец, еле сдерживаясь от нарастающего раздражения. – Но, несмотря на столь печальное опоздание, вы, конечно, не откажете ответить следствию на вопрос, о какой опасности вы говорите и как о ней узнали?

– Не откажу, Алексей Федорович, не откажу. Но боюсь, что мой ответ вам опять не понравится.

– Снова ваши зодиаки и планеты, да? Не морочьте мне голову!

– Тогда мне остается только молчать. Увы…

– Нет, говорите!

– Что ж… Маргарита Чечеткина – одна из моих клиенток. Недавних. Около недели назад она пришла ко мне на прием и попросила составить для нее натальную карту. Вернее, она попросила составить карту на, как она сказала, «одного моего друга». Оставила все его данные – дату рождения, место, время.

– О господи…

– …что и было мной сделано, разумеется, за хорошее вознаграждение. За результатом Маргарита должна была прийти еще два дня назад. Но не пришла. А между тем в этой карте совершенно четко проступила оппозиция Меркурия к Сатурну – грозное предзнаменование, предвещающее интриги, коварство, переоценку собственных сил и в конце цепи – угрозу здоровью и жизни. Несмотря на то что вы обо мне думаете, Алексей Федорович, такое качество, как человечность, мне отнюдь не чуждо. Поэтому, прождав Маргариту до последнего момента, я решила навестить ее сама и предупредить, что нужна осторожность. Но не успела…

– Вы же сказали, что она просила составить гороскоп…

– Не гороскоп, а натальную карту.

– Один черт! Что она просила составить эту филькину грамоту не на себя, а на кого-то другого?

– Да. Но этот человек был ей близок. И Маргарита не скрывала, что ее заинтересованность в будущем этого человека основывается на том, что в дальнейшем она хочет связать с ним свою судьбу. Поэтому я рассчитала, что опасность для ее знакомого может означать опасность и для нее самой.

– И, как вижу, не ошиблись, – Бугаец кивнул в сторону зала, где прибывшие эксперты заканчивали исследовать тела и саму комнату. – Обоих и шлепнули.

– Вот здесь вы ошибаетесь, – все так же мирно заметила Ада.

– Что?!

– Я сказала, что вы поторопились с выводами. Мужчина, которого мы нашли рядом с Ритой, – не тот человек, ради которого она приходила ко мне.

– Вот как? Почему же?

– Потому что этому человеку на вид уже хорошо за сорок. А человек, интересовавший Маргариту, родился девятого марта 1976 года.

– М-да, – Бугаец с раздражением постучал по столу концом карандаша. – Будем считать, что предварительный допрос закончен. Пока только предварительный. Распишитесь… И вы свободны.

«И глаза бы мои тебя больше не видели», – читалось на его лице недосказанное.

Я едва успела вслед за Адой поставить свою подпись в протоколе, как в кухню ворвался по-прежнему возбужденный капитан:

– Эти… Чечеткины… никакого Деда Мороза они к себе не вызывали! Вот! Он к ним вообще не заходил! И к другим соседям тоже – я обежал всех! Но он тут был, точно был! И ушел через чердак! Там люк открыт на крышу. И вот! На чердаке и нашел – за антенну зацепилось!

В руке у него был заблестевший в электрическом свете клок белой синтетической бороды.

* * *

После этого Бугаец поспешил выставить нас из квартиры вон. Да мне и самой не больно-то хотелось там оставаться.

Я вернулась на свое место – в «стакан» консьержки, а Ада, словно это подразумевалось само собой, последовала за мной.

– Как страшно это все, – сказала я задумчиво. Больше самой себе, чем Аде.

Но она кивнула мне, аккуратно укладывая шубу, которую несла в руке, на край диванчика.

Я продолжила, медленно и раздумчиво, не в силах заставить себя оторваться от всей этой истории:

– Получается не только страшная, но и в высшей степени странная картина: некто убивает девушку (заметьте, убивает вовсе не из пистолета!) – представительницу древнейшей профессии, хотя это еще ничем не доказано, и ее любовника, причем последнего он угощает выстрелом именно из огнестрельного оружия. Допустим, это еще куда ни шло. Но этот же убийца зачем-то уносит с собой верхнюю одежду убитого мужчины – всю, без остатка! – а потом подбрасывает под дверь соседям грудного ребенка и пистолет, из которого стрелял…

Ада внимательно выслушала меня и спросила, склонив голову набок:

– Зоя Яковлевна, а что, Рита Чечеткина действительно была… проституткой?

– Не могу в это поверить, – сказала я то, что давно жгло мне сердце. – Такая приветливая, приятная девушка.

– Ну, девица легкого поведения – это не всегда вульгарная, грубая и размалеванная халда. К ней же приходило много мужчин?

– Да, – нехотя призналась я. – Гости в эту квартиру приходили постоянно. И все мужчины.

Я ждала, что при этих моих словах Ада как-то удовлетворенно кивнет или каким-либо иным способом поставит точку на этом вопросе, но она только нахмурилась: