Созвездие Козерога, или Красная метка

– И тут вы не ошиблись, – при этих словах Ада стала вдруг серьезной, и налет необъяснимой для меня иронии (по моему мнению, ирония и прокурор – две вещи несовместные) на лице прокурора обозначился еще яснее.

Бугаец хотел еще что-то сказать, может быть, даже оскорбить (свидетеля при исполнении), но тут в квартире, а точнее, в кухне, где все это происходило, вновь возник взволнованный капитан.

– Там… я свидетеля нашел! – крикнул он и скрылся.

* * *

Свидетель, которого нашел и привел под наши очи инициативный капитан, оказался нашим дворником – вернее, нашим бывшим дворником Аркашей. Несмотря на то что Аркаша проработал дворником на нашем участке несколько лет (уволившись лишь недавно, в связи с болезнью матери), я лично о нем мало что знала.

Он был очень маленького роста (ниже меня!) и такой невзрачной комплекции, что со спины его можно было принять за шестиклассника. Аркаша смущенно топтался за спиной у милиционеров, пока те буквально не вытолкнули его в центр комнаты.

– Я… Я, собственно, ничего такого… – бормотал он стандартную фразу, поочередно поворачивая к нам непропорционально большую голову и моргая глазами. Глаза его скрывались за огромными неуклюжими очками в роговой оправе. Линзы в очках давали сильный «плюс», и глаза этого человечка походили на плавающих в аквариуме круглых серых рыб.

– В квартиру, где убитые, направлялся, – пояснил капитан, протягивая Бугайцу засаленный паспорт. – Говорит, он – хозяин.

– Хозяин чего? – Бугаец пролистнул странички паспорта.

– Хозяин квартиры.

– Видите ли, – голос у свидетеля был очень высоким, почти женским, – я, собственно, шел получить с моей квартирантки квартирную плату. Я тороплюсь, и… И кто-нибудь может мне объяснить, что здесь произошло?

– Да. Сейчас, – сказал ему следователь и обернулся к капитану: – Послушай, Дубков! Зачем же ты именно сюда свидетеля-то притащил?!

– А куда мне его? – обиделся ретивый служака. – Что вам с ним, рядом с трупами беседовать? Тут же тоже квартира однокомнатная, да криминалисты еще работают! Только в кухне и есть свободное место, чтобы поговорить!

– Ка… ка-аких тпуров? – выдавил Аркаша, от испуга даже перепутав буквы в ужасном слове. – Где? В моей кравтире?!

Рыбообразные глаза за враз замутневшими стеклами заморгали часто-часто.

– Воды? – сердечно предложила я. Схватила стакан и забулькала бутылкой с лимонадом.

– Спа…сибо, – сказал «свидетель», вытирая дрожащей рукой наморщенный лоб. – Можно, я это самое… сяду?

Не дожидаясь ответа, он опустился на свободный стул.

– Аркадий Викентьевич Таратута, 1963 года рождения, – продиктовал Бугаец капитану, который опять присел за свои протоколы. Я удивилась: щупленькому Аркаше уже сорок с лишним лет от роду! Не знала, да и вообще – кто бы мог подумать?

Прокурор захлопнул паспорт и, передав его маленькому человечку (тот машинально принял документ и долго засовывал его дрожащими руками во внутренний карман грязной куртки), веско сказал:

– Вы действительно прописаны в квартире сто сорок один. Но, – Бугаец поднял вверх длинный тощий палец, – как сами только что признались, эту квартиру вы сдаете. Кому? С какой целью? С какого времени? По какому адресу проживаете фактически?

– Я за городом живу, у матери, – пробормотал Таратута. – Уже года три тому назад переехал, у нас там хозяйство… А квартиру сдаю по необходимости. Из-за денег. Мать моя болеет сильно, деньги нужны, а где их взять? Я безработный. Иногда соседям дров нарубишь – вот и весь приработок. А так только хозяйством и кормимся. У нас огород большой, куры…

Все это было чистая правда – уж я-то знала.

– Кому сдаете, с какого времени? Сколько жильцов сменили за все время? Фамилии можете назвать, имена?

– Жильцов я не менял, ни разу. Только одной Рите и сдавал. С самого дня, как переехал. Она сама предложила.

– Что предложила?

– Переезжай, говорит, Аркаша, к матери, а я к тебе перееду. Мы давно знакомы, еще с тех пор, как я тут, в доме, дворником работал. Я тут дворником, – пояснил он, зачем-то обернувшись к Аде, – лет двадцать с лишним… Пока мать не заболела. А Рита на два этажа ниже жила. В сто тридцать восьмой. Но у них тесно: многодетная семья, пятеро детей в трехкомнатной, еще родители… А что, – дворник тяжело сглотнул и сжался на стуле, как запуганный ребенок, – Риту убили? Неужели правда?!

– Увы.

– А… кто? Хотя да, я понимаю. Вы расследуете. Но… как же это? Вчера только с ней по телефону говорил… И назначила она мне к семи утра прийти, за деньгами, значит… Я и пришел, то есть шел, ах ты, как все получилось-то…

Аркадий Викентьевич обеими руками вцепился в сиденье и еще больше поджал маленькие ножки в ботинках совсем детского размера. На голове у незадачливого хозяина квартиры № 141 красовался блинообразный зеленый берет, и сейчас он вполне гармонировал с цветом его лица.

– Процедура сдачи квартиры оформлена как положено?

– Нет, – пискнул наш хорошо поживший Мальчик-с-пальчик. – Мы так, на словах договорились… Знакомы были давно, Рита сказала – зачем какие-то бумаги? Раз в месяц, первого, говорит, числа приходи. Я и приходил. Она исправно платила, аккуратно.