Созвездие любви

– Мне надо ехать домой. У ребёнка температура, поэтому муж вне себя, – объявила нам Света.

– Ты поезжай, конечно, – предложил я и обратился к Татьяне: – А мы ещё немного посидим, да?

– Если немного…

– Тогда я помчалась, – встала из кресла Светлана.

– До завтра, – ответил я.

– Тогда всем пока, – помахала рукой, уходя, Светлана.

Мы сидели вдвоём, испытывая паузу.

– На чём мы остановились? Ах, да, на мастерской, – наконец встрепенулся я.

– Про неё вроде бы договорились.

– Я хотел спросить Вас, Татьяна.

– О чём?

– Вы обижаетесь на меня?

– За что?

– Что оказались вместо меня в Норд-осте.

– Нет, конечно. Вы же хотели как лучше, не желая мне зла.

– Да, но мне как-то не по себе от этого.

– Успокойтесь, я же по собственной воле туда пошла.

– Понимаю, но мне хочется просить Вашего прощения за случившееся недоразумение.

– Считайте, что я Вас уже простила. Мне очень приятно от Вашей заботы и участия.

– Татьяна, у меня к Вам нескромное предложение заглянуть ко мне домой, чтобы мама увидела Вас. Она тоже очень беспокоилась и будет рада.

– Неудобно как-то…

– Что Вы, наоборот, и ей легче на душе станет.

– Если ненадолго, ради мамы.

– Отлично, тогда поедем?

– Хорошо.

Расплатился по счёту, и, вставая, протянул руку Татьяне, помогая подняться. Её нежная ладонь коснулась моей, и я удивился тому, что она принадлежит человеку, способному резать по дереву.

– Может, прогуляемся пешком? Здесь недалеко, – предложил я, выходя из клуба.

– С удовольствием.

– Разрешите взять Вас под руку?

– Лучше я, будет удобнее.

Присутствие официоза исчезло. Мы шли по городу, непринуждённо болтая о всякой всячине.

– Перейдём на ты? – предложил я.

– Уже непривычно как-то, Вы начальство.

– Бросьте! Какое начальство! Вы же не моя подчинённая.

– А Света? Представьте себе нашу встречу втроём. Она будет с Вами на Вы, а я на ты.

– И что? У меня полно таких ситуаций.

– Впрочем, как хотите.

– Значит – ты?

– Давай, – обречённо согласилась она.

В течение прогулки я всё больше обращал внимание на её черты лица. Они начинали мне нравиться. Мне хотелось лучше разглядеть, но было неудобно откровенно рассматривать Татьяну, хотя что-то необыкновенно притягательное в них заставляло меня забыть о собственной скромности. Я старался больше говорить ей о чём-то, не помню, лишь бы на правах рассказчика смотреть на её лицо. Моей собеседнице приходилось в основном молчать, изредка кивая мне головой в знак одобрения. Иногда она улыбалась, взглянув на меня, даже откровенно смеялась над моими юмористическими историями, становясь при этом ещё привлекательней. В моменты серьёзности выражение её лица становилось задумчивым, но не менее притягательным.

***

Мама нас встретила с нескрываемым удивлением. Представьте себе, я никогда не приводил девушек в свой дом. Бывали, конечно, среди гостей и дамы, но чтобы я сам привёл под ручку к нам свою знакомую – это впервые.

– Здравствуйте, – как-то тихо произнесла Татьяна.

– Вечер добрый! – счастливым голосом приветствовала мама.

– Знакомься, мам, Татьяна.

– Елена Витальевна, – сама представилась мама.

– Очень приятно, – вновь тихо сказала Таня.

– Взаимно, а что так скромно? Я ведь не страшная совсем. Или Леончик Вам про меня что-то наговорил? Проходите и не стесняйтесь.

Сняв верхнюю одежду, мы прошли в зал.

– А руки мыть? Сейчас будем ужинать, – безапелляционно предложила мама.

– Родная, мы только что из кофейни вышли, – просящим милосердия голосом, обратился я к ней.

– Ничего не знаю, ничего не вижу, ничего никому не скажу, а ужинать придётся!

Мама принадлежала к тому поколению, которое пережило голод и дефицит, но любило хорошо покушать. Она не понимала, как можно перекусить в кофейне и насытиться этим. Её удивляло, что мне на завтрак хватало глазуньи с чаем, на обед полтарелки супа и стакана компота, а на ужин или ничего, или то, на что меня с трудом могла уговорить. А я всегда удивлялся, как люди старшего поколения могут съесть первое после салата со стаканом сметаны, второе с пирожками и третье с десертом, и три-четыре куска хлеба при этом. Мне всегда бывает жалко детей, которых кормят бабушки, как говорится, от пуза. Получается, что в детстве заставляют кушать, чтобы потом выросшие дети заставляли себя не есть, дабы не растолстеть.

Мама уже расставляла тарелки и приборы.

– Елена Витальевна, чем Вам помочь? – спросила Татьяна.

– Танюша, отдыхайте ради Бога, мне приятно самой поухаживать, а то я засиделась совсем за полгода на пенсии.

Было видно, что мама была очень рада нашему приходу и возможностью пообщаться, проявить свои хозяйские и кулинарные способности. Вскоре на столе появились в лучших традициях русского гостеприимства самые различные блюда: солёные грибочки, маринованные помидоры и огурцы, квашеная капуста, селёдочка, колбаса с сыром, жареная курочка, парящий варёный целиковый картофель, посыпанный зеленью и чёрной солью, политый льняным маслом, яблочная «Шарлотка» под клюквой и конфеты.

Мы только успевали встречать и провожать маму взглядом из кухни в зал и обратно, пока она накрывала всё это богатство. Её скорости мог бы позавидовать любой ресторатор.