Созвездие Льва, или Тайна старинного канделябра

– Пойдем делать открытия, но не сразу. Дай сперва подумать.

Вероника притихла. Даже звяканье вилки о тарелку казалось слишком громким сейчас, когда Ада думает…

Думала она, впрочем, не прерывая обеда. И осмелевшая Вероника тоже через некоторое время заработала приборами.

– Давай начнем с начала, – прервала Ада молчание. – То есть с того места, где остановились вчера.

– Вы… вы о той женщине?

– Да.

– Мы что, снова будем проникать в чужую квартиру? Поедем туда, на Беломорскую?

– Не думаю, что в этом есть острая необходимость. Что сейчас важно узнать в первую очередь? О жизни этой мадам Блюхер, о том, каким человеком она была, какие люди ее окружали, какие события происходили. Это не те сведения, которые можно почерпнуть из обстановки квартиры. Нет, нам надо найти людей, которые хорошо знали дочь Натана, и тогда…

Вероника широко раскрыла глаза, а затем и рот.

– Дочь?! – выдохнула она так громко, что возникший было у их столика официант вздрогнул и растаял в воздухе. – Как дочь?! Почему дочь?! Вы что, знаете, что у антиквара была дочь?! А вчера еще говорили, что не имеете понятия, есть ли у него дети! Значит, Ада, вы не все мне рассказали! Это нечестно!

– Сядь, пожалуйста. Вот так. И не маши руками. Детка, о том, что у Натана Блюхера есть дочь, я узнала позже, чем ты. Вернее, так: ты сама мне рассказала об этом не менее десяти минут назад.

– Это неправда! – снова вскочила Вероника. Господи, да ей даже плакать хотелось от обиды!

– Детка, до сих пор все, что бы я тебе ни говорила, оказывалось правдой.

Ледяной тон этих слов окатил Веронику холодным душем. Она поспешно села, поерзала на сиденье и, не в силах вынести ставший вдруг чужим жесткий взгляд кошачьих Адиных глаз, залпом выпила рюмку коньяку – для укрепления морального духа.

– Извините, – пробормотала она, уставившись в скатерть. – Но я правда не говорила ни о какой дочери, это вам показалось…

– Как звали ту женщину, чье тело мы нашли в запертом сейфе? – грянуло у нее над ухом.

– Блюхер Александра Анатольевна. Мне это в домоуправлении два раза повторили. Блюхер Александра Анатольевна. Подождите! Так вы это про нее сказали – «дочь»? Эта она, что ли, дочь антиквара? Нет-нет! Она его жена! Пусть бывшая, но жена!

– Вот как? А почему?

– Что – почему?

– Почему ты так решила?

Тут уж Веронике пришлось рассказать Аде о своих соображениях на этот счет. И о том, что такой человек, как Натан Блюхер, не стал бы давать ключи от своей квартиры посторонней женщине. И о том, что женщина эта не была посторонней – ведь она носила фамилию антиквара. И в конце концов…

– в конце концов, ее же звали Александрой Анатольевной! А-на-то-льев-ной! – повторила она по слогам последнее слово. А если бы Натан Блюхер приходился ей отцом, то отчество ее должно было бы быть: Натановна!

– Вот как раз последнее обстоятельство меня вообще не смущает. – Ада разжала губы и ослепила Веронику свой фирменной королевской улыбкой. – Анатолий и Натан – родственные имена, точно такие же, как, скажем, Эжен и Евгений или Алекс и Алексей. Как это часто бывает, еврейская девушка, живущая в русскоязычной среде, стеснялась своего слишком экзотического отчества и адаптировала его к нашему слуху. Может быть, еще и для того, чтобы ее отчество проще было запомнить. А скорее всего ее склонил к этому сам отец, Натан, который прекрасно понимал, что девушка с русским именем-отчеством будет иметь в нашем, увы, все еще предубежденном обществе меньше проблем. Кстати, сам Натан стал Натаном тоже в зрелом возрасте. Он сам рассказывал мне, что до определенного возраста предпочитал называться Анатолием. Известно, что к своим кровным корням, неважно, что это именно – иудейство, православие, буддизм или шаманство, – людей начинает тянуть с приближением старости.

– Это только предположение!

– Ну разумеется. Однако знаешь, как говорят умные люди? Одно предположение – это всего лишь предположение, два предположения – это уже основание, два основания – это вывод.

– И? Какое же ваше второе предположение?

– Такое, что и имя мадам Блюхер – Александра – тоже не является ее настоящим именем.

– Почему же?

– По той же причине: если еврейская девушка называла себя русским отчеством, то почему бы ей заодно не «обрусить» и свое имя? Это было бы логично и последовательно.

– И вы думаете, что ее звали…

– Нисана. Очень красивое имя, правда? Как музыка. Нисана… – Ада несколько раз произнесла «Нисана», как будто сыграла легкую мелодию на губной гармонике.

– А почему? Почему именно Нисана?