Созвездие Льва, или Тайна старинного канделябра

– Как раз в случае с Натаном этого быть не могло. Он никогда не принимал скоропалительных решений. «Сто раз отмерь, один раз отрежь» – это про него. А теперь, сложив все вместе, – поймем, что женщина, которая задохнулась в сейфе на Остоженке, была действительно не женой, а дочерью Натана Блюхера, потому что в числе прочего именно это и объясняет, почему она так уверенно себя чувствовала в подъезде не своего дома и откуда она имела в своем распоряжении ключи от квартиры, доверху набитой ценностями! Натан не доверил бы ключи от сокровищницы какой-то бывшей жене, тем более что после развода (если предположить, что он пережил развод) супруги редко остаются в хороших отношениях. Нет, только одному существу в мире Блюхер мог доверять безоговорочно: родной дочери…

– Которую назвал Нисаной: Победительницей… – тихо сказала Вероника, признавая свое поражение. – Конечно, вы правы. Я начинаю вас бояться: похоже, вы всегда правы, Ада.

– Да. Я права всегда, – кивнула она и, звякнув браслетами, легким щелчком выбила из пачки длинную тонкую сигарету.

– Дочь! – пробормотала она задумчиво. – Это уже кое-что! Помнишь – двадцать шестой градус восьмого дома – «двойной топор», предостерегающий от обманов в любви, семейных неурядиц и ссор с детьми? Я говорила, что мы обязательно вызовем дух прошлого Натана, и мы это сделали!

* * *

Выйдя из кафе и перейдя пешеходную зону, они остановили такси и поехали на другой конец света – на юго-запад столицы. Там, как объяснила Ада, пока они ждали счет, располагался театр «Шарманка», один из тех многочисленных так называемых экспериментальных театров, которые в начале девяностых расплодились по Москве, как грибы после дождя.

– А что нам там делать?

– Помнишь обрывок афиши, на обороте которой зеленой пастой было кое-что написано?

– А… как там… во это: «Жизнь здесь бессмысленна и трагична. Я решилась, и твердо: мы простимся, на этот раз – навсегда!» Помню! – Вероника и сама удивилась, что так точно запомнила эту мелодраматическую чушь.

– Ну так вот, от текста самой афиши на клочке осталось только несколько слов, вернее, обрывков от слов: «тран иссис: Дж. рик». Я не большой знаток драматургии, но у меня хватило фантазии купить справочник театрала, где печатается весь репертуар московских театров на неделю, и буквально с лупой просмотреть все заголовки.

– И был результат?

– Разве у меня когда-нибудь не было результата? Полтора часа вдумчивого труда, и пожалуйста – спектакль по пьесе Джона Патрика «Странная миссис Сэвидж» идет в эти дни только в одном театре. А именно – в когда-то знаменитой «Шарманке».

Вероника тоже была не великий театрал, поэтому вопросительно посмотрела на Аду, приподняв брови. Название такого чертога Мельпомены, как «Шарманка», ни о чем ей не говорило.

– Побежали ловить такси, – сказала Ада, вкладывая в счет несколько крупных купюр и царственным жестом отвергая жалкие попытки официанта отсчитать сдачу. – Солнце клонится к горизонту – у нас всего несколько часов для того, чтобы не упустить удачу. Что такое театр «Шарманка», я расскажу тебе по дороге.

Рассказ оказался не очень длинным.

Театр был создан на заре перестройки, и первые годы его существования можно было назвать триумфальными. Слава «Шарманки», в которую пришли яркие режиссеры и норовистые, но талантливые и интересные актеры, гремела по всей стране. Театралы, гости столицы и просто заядлые тусовщики с глубокой ночи и до утра составляли у касс театра хвосты, которые можно было сравнить только с очередями за мукой во время войны. Билет на спектакли этого театра был лучшим подарком ко дню рождения в интеллигентных семействах.

Это были необыкновенные и ни на что не похожие постановки всем знакомых пьес, где с потолка в любой момент на голову зрителям мог спуститься корабль с двадцатью гребцами, в воздухе на веревках, показывая всем желающим розовые крепкие бедра, плясали полуголые барышни, а известные всей стране барды в толстых свитерах рвали голоса и струны у гитар, исполняя Гамлетов и других «непонятых» высокотрагических персонажей.

Так продолжалось несколько лет. Но…

Увы, новое время взяло свое. Модные режиссеры разъехались по заграницам, талантливая молодежь подалась в кинематограф, и «Шарманка» всего за какой-нибудь год или два потеряла свой лоск и непредсказуемость. Теперь этот затерянный на окраине Москвы, всеми забытый маленький театр уже мало кто помнил. Он превратился в покрытую пылью былой славы богадельню для старых и не слишком известных актеров, которые играли не больше двух спектаклей в неделю и существовали в основном за счет пожертвований бывших фанатов. Маленький театр с маленьким зальчиком и маленьким репертуаром, который посещает маленькое количество зрителей, платящих за билеты маленькие деньги.

– Жалко… Так и хочется сказать какую-нибудь банальность типа «Так проходит земная слава» или «Бди!», – сказала Вероника, разглядывая обшарпанные стены двухэтажного домика на окраине.