Созвездие Овна, или Смерть в сто карат

– Нет пока, кроме того, что уже очевидно, – нет…

– А что очевидно-то? – удивилась я.

Ада выпрямилась в своем кресле и положила руки на подлокотники.

– Совершенно очевидно, говорю я вам, друзья мои, что по крайней мере одна тайна Руфины Нехорошевой нами раскрыта! А именно: Илья и Иван – не ее родные дети! Это, повторяю, совершенно очевидно. Как и то, что погибший Руфинин муж тоже никогда не был отцом мальчиков!

Ада сделала паузу, давая нам возможность спросить: «Почему?»

– Почему? – тут же спросил Антон.

Ада выпрямилась еще больше:

– Потому что этого не получается по простой арифметике, – чуть фыркнув, она повернула ко мне свою царственную голову. – Вспомните, Юля, что вам сказал Илья? Что он помнит молоденькую девушку, «еще девочку», которой он говорил: «Мама!» – и протягивал руки… Но Руфине, как мы знаем, был восемьдесят один год, а Илье – пятьдесят… Получается, что он никак не может помнить ее «девочкой», если допустить, что Руфина родила Илью только в тридцать один год. И дальше… В доме Нехорошевых висела фотография старшего лейтенанта с тремя кубиками в петлицах – по словам старушки, это был отец мальчиков, погибший на пожаре, когда младшему Ивану было всего полгода, а на карточку он снялся незадолго до гибели. Этого всего тоже не может быть! Потому что – так уж случилось, что я это знаю, как, впрочем, знаю и еще немало интересных вещей! – ношение цветных петлиц и знаков различия для всех категорий военнослужащих было отменено аж в 1942 году, и с зимы-весны 1943 года наша армия уже полностью перешла на погоны. Если военный, которого Илья считал своим отцом, сфотографировался незадолго перед смертью, значит, он погиб во время войны. А братьям Нехорошевым, повторяю, пятьдесят и сорок семь лет – то есть они родились один в 1955-м, другой – в 1958 году!

– Тогда, может быть, они и не братья? – задумчиво протянул Антон, когда мы, потрясенные, осмыслили услышанное.

– Может быть.

– Да нет, вряд ли, – подала я голос. – Илья и Иван похожи, не очень, правда – но родство все равно чувствуется…

– Ну и ладно. Главное, что мы раскрыли одну тайну. Даже две, если учесть… – она еще немного подумала. – Есть еще одно предположение, правда, пока только предположение, все не точно…

– Ну?!

– Мне кажется, эта ваша Руфина Нехорошева в молодости отбывала срок. Может быть, она была репрессирована в сталинские времена, ведь ее молодость выпала именно на них…

– Почему? – дежурно спросили мы с Антоном.

– Видите ли… на эту мысль меня натолкнул ваш рассказ, Антон… Эта бабушка, чье тело похитили, как вы сказали, называла телогрейку «бушлатом», а галоши – «ЧТЗ»… В этом очень узнается бывшая заключенная. В тюрьме и лагере рабочую робу называют именно «бушлатом», больше о рабочей одежде так не говорят нигде – ну разве еще в армии… А «ЧТЗ» – это вообще известный сленг репрессированных, которые в лагерях из-за нехватки обуви надевали на ноги обрезки резиновых тракторных покрышек, перевязывая их в двух местах веревочками… Об этом много писали когда-то…

– А почему «ЧТЗ»?

– Ну, это – «Челябинский тракторный завод» сокращенно… – Вот, – вновь немного помолчав, продолжила Ада. – Я думаю так: долгие годы Руфина, по старой привычке некоторых политзаключенных, скрывала свое лагерное прошлое, а к концу жизни действительно стала заговариваться, все путать и тем невольно себя выдала.

– Да, но при чем же здесь ее слова о драгоценных камнях?

– Трудно сказать… Может быть, что именно этого мы никогда не выясним. Но вот о прошлом этой женщины, даже имея на руках такие скудные данные, к тому же состоящие из одних только предположений, я постараюсь узнать по своим каналам. У системы, в которой работает следователь Бугаец, очень хорошая справочная база, – добавила она не без иронии.

– Это все, да? А что же с этим… привидением?

– Привидение? В привидения я не верю. Кто-то занимается мистификацией и старается до смерти испугать вашу Аллу. И это… – она подумала, чуть склонив голову к левому плечу, – и это не может быть ни ее пасынок, ни ее сестра.

– Почему?

– Пасынок Павел – молчаливый, замкнутый, немногословный парень, к которому больше всего подходит слово «бирюк». Но в то же время в нем бушует какой-то скрытый огонь, который при определенных обстоятельствах может сжечь этого человека изнутри. Нет никакого сомнения, что Павел Нехорошев – Козерог. Это знак стихии Земли. Знаки Земли, основательные в своей прочности, медленно постигают новое, не сразу реагируют на совершающиеся вокруг них перемены, но если воспримут их, то ухватятся за них мертвой хваткой и будут мужественно их отстаивать. Все, что относится к прочности, надежности, конкретности, а также высокой работоспособности, кропотливости, упорству, тщательности, – все это свойственно людям стихии Земли. А наряжаться в саваны, шастать по ночам, улюлюкать и завывать под окнами – на это способны куда более романтические натуры.

– А Неля?