Созвездие Овна, или Смерть в сто карат

– Иди ты к черту, – проворчала я, сосредоточенно засовывая за батарею недокуренный «бычок». – С тобой как с человеком…

Генка зевнул и спрыгнул с подоконника.

– Ладно, он – заколдованный принц, которого ты допекла своей загадочностью и неземною красой, – сказал он равнодушно.

Коллега с хрустом потянулся и почесал через свитер свой огромный пивной живот, служивший предметом насмешек и ехидных карикатур не у одного поколения корреспондентов «Стобойки».

– А что, – спросил он со вновь проснувшимся интересом, – начинающим корреспонденткам стали обещать крупные неприятности прямо по радио? До чего техника дошла!

– Да-а, – злобно махнула я рукой, – включила утром какую-то волну, пока яичница жарилась – и на тебе… Выступает какая-то стерва, знаешь, из этих, что выдают себя за больших специалистов по гороскопам и всякой прочей ереси…

– Ты что, ее видела?

– Необязательно мне видеть бабу, чтобы понять, что она – стерва… По голосу чувствуется! Такой с хрипотцой голос, в расчете на сексуальность… Так вот, Овнам – а я Овен…

– Ты веришь в гороскопы?

– Ни на йоту не верю, я что – дур-ра?! Ты меня еще про филиппинскую медицину спроси или про вуду! Но эта стерва предсказала Овнам, а я, как ты знаешь, Овен… предсказала крупные неприятности, связанные с риском для жизни. Потому что на этой неделе мы, Овны, видите ли, возьмемся за осуществление некой весьма рискованной затеи!

– Так ты же не веришь!

– Ну и что?

– А раз не веришь, так чего тогда психуешь-то?

Я развернулась и хотела было впечатать еще несколько ругательств, на этот раз прямо в твердый Генкин лоб – но спортивный корреспондент Волынкин уже шел по коридору, вяло переставляя вслед своему брюшку коротенькие ножки в весьма потертых на одном месте штанах. Никто, решительно никто не пытался разделить со мной хотя бы малую толику несчастий, свалившихся на мою голову непосредственно вслед за тем, как сегодня утром стерва из радиоприемника пообещала мне, что я вот-вот открою ящик Пандоры, в котором, как известно, веками хранятся аккуратно разобранные по категориям горести и несчастья всего человечества.

* * *

…Итак, я – а зовут меня Юлия Воробейчикова – стояла у окна редакционной курилки газеты «С тобой», в которой трудилась на ниве криминального репортерства, и раздумывала о том, за что на меня так обозлилась судьбина.

Во-первых (это не считая уже перечисленного), на мне опять перестали сходиться юбки и джинсы – собираясь сегодня на работу, я напрасно провертелась у зеркала, втягивая живот и задерживая дыхание почти до посинения: молния на моих любимых «Левайсах» упорно не сходилась. Уже четвертый раз за год.

Во всем были виноваты минувшие выходные, прошедшие под знаком бесцельного валяния на диване с книжкой в руках, калорийных ужинов у телевизора и шоколадки на ночь. Да и вообще, я никогда не могла похвастаться не то чтобы идеальной, а хотя бы просто стройной фигурой. Нет, у меня прекрасные тонкие ноги, осиная талия и впалый живот – только все это тщательно скрыто под десятисантиметровым слоем жира, отчего настроение портится каждый раз, как только я встаю у зеркала. Зеркало я ненавиж-ж-жу!

Во-вторых, эти выходные я провела так бездарно потому, что мой старинный друг и поклонник Антон бросил меня на произвол судьбы. В нем проснулась и заколбасилась новая страсть: он решил воспитать в себе характер и стать «настоящим мачо» – и в поисках средств для достижения этой цели он стал пропадать в спортзале и бассейне, где, по его собственным уверениям, собиралась «чисто мужская компания». Пусть так, но никто меня не убедит, что в таких компаниях говорят не о бабах, а о чем-нибудь другом! А кроме того, на мой телефон стали поступать некие таинственные звоночки… Но об этом чуть позже.

Ну и в-третьих, вот уже который день вокруг меня витало Лихо Одноглазое – его олицетворял собою некий загадочный тип, повадившийся ходить за мной по пятам с утра до вечера без перерывов на обед и личную жизнь. Это было невыносимо!

Впервые я заметила его широкополую шляпу на троллейбусной остановке, когда, нырнув под гофрированный козырек и отряхнувшись, рассеянно повела взглядом поверх голов толпившихся рядом таких же, как и я, жертв неудачного расписания общественного транспорта. Шляпа этого одноглазого сразу бросилась мне в глаза – собственно, то, что он одноглазый, я увидела позже, а сначала хохотнула про себя над стоявшим ко мне спиной чудаком в большой шляпе, с полей которой тонкими и, надо думать, холодными струйками стекала октябрьская вода – я забыла сказать, что день был дождливый.