Созвездие Весов, или Рыцарь падшей королевы

Эльвира Марковна Юматова – в недавнем прошлом чтец-декламатор в Центральном дворце культуры железнодорожников, что на Комсомольской площади, а ныне просто отселенная скучающая пенсионерка (зять Эльвиры Марковны, будучи по профессии простым автомехаником, никак не мог найти с утонченной тещей общий язык и по причине стал инициатором сложного квартирного обмена, в результате которого Эльвира Марковна оказалась на другом конце Москвы, хоть и на отдельной жилплощади), сегодня днем, в районе часов эдак двух, поставила на электрическую плитку маленькую кастрюльку с овсяной кашкой, которую надо было разогреть до комнатной температуры для единственной родной души – йоркширского терьера Тимоши, и принялась неторопливо помешивать кашку ложечкой. Тимоша жался у ног и, высунув из-под шерсти крохотный нос, внюхивался в пары грядущего обеда.

Из комнаты до них доносился бодрый голос ведущего теленовостей, ему вторил еле слышный бубнеж радиоприемника за стенкой. Сама Эльвира Марковна тоже не упустила возможности, разговаривая с Тимошей, пару раз взять голос «в маску» – словом, вокруг царили «мир, покой и благоденствие», как выразилась сама рассказчица.

– Как вдруг! – женщина тряхнула головой, и бигуди дробно стукнулись друг о дружку. – Вдруг! – воздела она к небу ухоженные руки. – Треск! Щелк!! Искры!!! Запах горелых проводов! И – тишина… телевизор молчит. Радио молчит. Плита – молчит, то есть не работает, я регулятор туда-сюда кручу, все без толку! Думаю – да что ж это, пробки, что ли, у нас повылетали? Взяла в кладовке фонарик, вышла на площадку, подхожу к щитку – ба-а-атюшки! – Эльвира Марковна широко раскрыла и тут же зажмурила выцветшие, умело подведенные глаза. – Весь щиток черный! Оплавилось все, и вонь, то есть, прр-ростите – запах! Совершенно невыносимый запах! Запах горелой резины! Ну, доложу я вам, меня такое возмущение охватило – опять, думаю, мальчишки хулиганили!

Мгновенно воскресив в воображении памятку о противопожарной безопасности, которая много лет украшала одну из стен Дворца культуры железнодорожников, Эльвира Марковна поспешно кинулась в квартиру, набрала на телефоне «01» и, прокричав: «Срочно, срочно приезжайте! У нас диверсия, возможно, террррористический акт!» – кинулась оповещать соседей.

– Четыре квартиры у нас на площадке, – пояснила она, для наглядности выставив перед грудью ладонь с поджатым большим пальцем. – С Машей, – Эльвира Марковна кивнула на женщину с половником, – мы сразу свели знакомство, еще в тот день, когда я сюда заезжала, она даже помогала мне заносить вещи… А про других соседей нам ничего пока не известно. Я, конечно, позвонила в обе двери, но никто не откликнулся. Уходят рано, приходят поздно, а мы с Тимошей ложимся спать пораньше, у нас режим…

– Эльвира Марковна! Не отвлекайтесь! – напомнил Валька.

– Да-да, молодой человек… Я рассказываю…

Итак, обе женщины (соседка Маша, истомившись от пенсионной скуки, была рада наметившемуся приключению настолько, что даже не замечала зажатого в своей же руке половника), посудачив минуту-другую, решили спуститься вниз и там дождаться пожарных. Но тут внимание всевидящего Машиного ока привлек узкий, точно лезвие стилета, клинок дневного света, прорезавший сумрак лестничной площадки. Свет лился из 288-й квартиры.

– Там кто-то есть! – выдохнула Маша, присвистнув от любопытства. И, быстро, даже как-то воровато, оглянувшись по сторонам, потянула на себя тяжелую дверь и юркнула внутрь.

Немного поколебавшись (врываться без приглашения в чужую квартиру – это было так неинтеллигентно!), Эльвира Марковна поспешила за ней.

Чужая квартира встретила обеих пенсионерок страшной, какой-то настораживающей тишиной («У меня аж люмбаго разыгралось!» – пожаловалась экспансивная Маша). Плотно притворенные двери в обе комнаты сдерживали дневной свет, и в маленькой прихожей стоял полумрак. Узкая резкая световая полоса, которая проникала на лестничную площадку, шла из слегка приоткрытой кухонной двери.

– Мы заглянули туда – никого, – приближаясь к кульминации рассказа, Эльвира Марковна все чаще распахивала и сразу же щурила глаза, – заглянули в комнаты – никого! И тут я вижу: от розетки, что возле ванной, отходит электрический шнур! И ведет прямо туда!

– Куда?

– В ванную!

Жмущиеся друг к другу – не слишком законное приключение с проникновением в чужое жилище на глазах перерастало в криминальную драму – женщины заглянули в ванную комнату. В сумраке белели края эмалированной ванны и раковины, больше разглядеть ничего не удавалось. Но…

– Запах! – Юматова вновь распахнула-зажмурила глаза и приблизила к молодым людям лицо с выражением непередаваемого отвращения – конечно, насколько это позволяло воспитание интеллигентной женщины. – Этот ужж-жжасный, ни на что не похожий запах! Запах горелой плоти!

– Как-как?

– Обуглившегося тела!