Созвездие Ворона

— Я… — начал было Делох.

— Я так рада снова видеть вас здесь, дорогой профессор, — сказала искренне Татьяна.

— Взаимно, взаимно! — он хмыкнул.

Нил посмотрел на него внимательно. Профессор Делох, безусловно, изменился — раньше в его речах не было столько желчи. Он напомнил Баренцеву тех странных стариков, которых он иногда видел в телепередачах из России. Тех, кто по-прежнему хранил верность революционным идеям, не замечая перемен в обществе. Таким же одержимым выглядел Делох. Правда, профессор не сыпал революционными лозунгами, но, судя по всему — по выражению его лица и интонациям — до этого было недалеко. Не припас ли господин Делох за пазухой булыжник — старое, проверенное временем оружие пролетариата? Нил улыбнулся, но на душе стало неспокойно — неприятности ему были не нужны.

Улучив момент, он отозвал в сторону Питера Дубойса и попросил его приглядеть за Делохом.

— Не беспокойтесь! — пообещал тот. — Георг немного перевозбужден в последнее время..

Глядя на Делоха и Дубойса, Нил почувствовал, что ему уже никогда не восстановить с ними прежние отношения. Никаких дружеских посиделок и споров о судьбах мира. Слишком многое теперь их разделяет. Тем не менее, он действительно хотел помочь Питеру в вопросе с Клэр Безансон. Если бы тот подождал немного…

Что ж, наверное, это естественно. Люди сходятся и расстаются, это касается не только любовников: весь мир — сплошное броуновское движение.

(2)

Шансы погибнуть в вертолете, летящем над бурным морем, весьма велики. Особенно сейчас, когда в мире неспокойно. Сколько людей заинтересовано в том, чтобы Хэмфри Ли Берч исчез с лица земли. Эти мысли проносились в голове директора Федерального бюро, пока винтокрылая машина рассекала воздух. Надо бы подняться повыше — обидно погибнуть накануне таких великих событий. Волны, казалось, неслись в нескольких десятках метров под ними. На горизонте мелькнул приземистый силуэт — может быть, танкер или военный корабль. В Средиземном море проходили маневры…

Впрочем, пилот знал свое дело, а Хэмфри Ли Берч знал, что ему не суждено погибнуть в морских волнах Впереди уже показались очертания Танафоса. Зеленый одинокий остров. Волны разбивались о скалы. Внизу мелькнула тихая уютная пристань, где, не страшась стихии, за волноломом покачивалась яхта Нила Баренцева.

Пилот заложил крутой вираж, прежде чем опуститься на площадку. «Он лихач», — подумал Берч. Он часто летал на вертолетах, и давно привык к этим ощущениям, но сегодняшний перелет возбудил его. Два дня назад он получил важное известие.

— Знаете, что было написано в конце одной из школьных тетрадок Наполеона? — обратился он к Гейлу Блитсу, сидевшему напротив с неизменным ноутбуком на коленях. — «Святая Елена, маленький остров…» Это заставляет задуматься о совпадениях и о роли случайности. Вам никогда не приходило в голову, что мы сами создаем нашу судьбу?

Блитс задумался, потом согласно кивнул. Он принадлежал именно к тем людям, что сделали сами себя.

Уже темнело, когда вертолет коснулся посадочной площадки на Танафосе.

Глядя на открывшийся внизу чудесный пейзаж, Берч вспомнил другое место. То место, где он начал свой долгий путь, подходивший теперь к логическому концу.

Поместье рода Менассе, выстроенное в колониальном стиле, выглядело очень респектабельно. Дорога ведущая к нему, вилась между сосновых лесов, казавшихся мрачными и сказочными. Бароны испокон века предпочитали уединение. В конце двадцатого века их каббалистические изыскания в худшем случае могли привести к скандальной публикации. Однако и это было бы крайне нежелательно.

Судя по портретам в галерее, представители рода всегда несли на себе печать отрешенности от суетного мира. В числе предков числились несколько именитых каббалистов, предававшихся своим занятиям еще во времена арабского владычества над Испанией. Потом арабы покинули полуостров, оставив после себя великолепные дворцы, подобно волне, выбросившей на песчаный берег прекрасные драгоценности. Но стены этих дворцов уже не оглашались звуками каббалистических формул, рождавших невероятные слухи среди простонародья.

Менассе, как и многие адепты оккультных знаний, предпочли оставить страну вместе с изгнанными завоевателями. Воинов среди них не было — парадные доспехи и оружие остались новым наследникам, на чужбину было вывезено только то, что представляло истинную ценность, — книги и рукописи.

Берч задержался перед одним из портретов. Галерея особняка была пустынна. Никто не мешал ему.

— Я искал тебя, — промолвил он.

Портрет не мог ничего на это ответить, но в этот момент Хэмфри Ли Берч почувствовал как бы легкое призрачное прикосновение и счел это добрым знаком.

У баронессы был взгляд, просящий покровительства. Это успокоило Берча, внушив ему чувство уверенности, которого он давно не испытывал.

— Вы не передумали, мой… друг? — казалось, баронесса хотела сказать «милый», но в последний момент испугалась.

Ее страх тоже придал ему решимости.

— Никогда!