Созвездия тел

Я с усилием сглотнула – меня накрыло желанием. Оно походило на порыв коснуться пламени вопреки знанию, что оно обожжет руку. У большинства мужчин это чувство проявлялось в виде мощной похоти. Но здесь мужчин не было: в этот день парням и учителям мужского пола было запрещено входить в спортзал – из уважения к нашей частной жизни. Здесь были только я, только Дейрдре. И больше никого.

– Он поступил некрасиво, он ведь и так знал, что у меня день выдался паршивый, – жаловалась Анна. – Согласись?

Я захлопала глазами, пытаясь понять, о чем она вообще говорит.

– Ага, – сказала я. – Ужасно некрасиво.

Очередь чуть продвинулась вперед. Когда очередное обследование заканчивалось, девушка появлялась из-за перегородки и с заметным облегчением устремлялась к выходу. Свободная, снова хозяйка своему телу. Мы все ждали и ждали, пока Дейрдре наконец не достигла головы очереди и не скрылась из поля зрения за ширмой. Ее отсутствие приносило почти физическое страдание. Я попыталась отвлечься, обсуждая с Анной ее научный проект – что-то про кактусы и поглощение воды, – но тщетно. Дейрдре занимала все мои мысли. Она будет такой заметной, неотразимой еще пару недель, пока ее превращение не подойдет к концу. И тогда она снова станет обычной.

Через несколько минут Дейрдре вышла с нейтральным выражением лица. Государственные осмотры обычно проходили без откровений, но изредка некоторые девушки узнавали то, что упустили их родные или толкователи. Но, судя по всему, к Дейрдре это не относилось. Она прошла по залу с привычно поднятой головой. Пока она шагала к выходу, ее окружали практически неуловимые вибрации, волнение, исходившее от девочек, которые наблюдали за ее уходом.

Очередь сделала шаг вперед.

– Моя очередь, – сказала Анна. Она протянула учетную карточку женщине-инспектору, руководившей порядком, и оглянулась на меня. – Встретимся на той стороне.

Анна исчезла. Я осталась наедине с госслужащей – высокой женщиной с ортезом на руке. Министерство будущего отправляло на школьные осмотры специальных инспекторов-толкователей вроде нее. Негосударственным аналогом такой работы было волонтерство в гуманитарной программе, финансируемой Всемирным гуманитарным альянсом для женщин – международной организацией, которая поддерживала просвещение для девочек и женщин. Положение волонтеров было более завидным: их отправляли за границу помогать неимущим девочкам, которым отказывали в образовании и равных правах, они общались с представителями других стран и получали высокую зарплату. В то же время федеральные инспекторы получали государственный социальный пакет, к ним предъявлялись не столь строгие требования, и их не посылали в долгие командировки, подразумевавшие разлуку с семьей. Инспекторы зарабатывали меньше волонтеров, но у них хотя бы была возможность каждый вечер возвращаться к родным.

Анна выпорхнула из-за перегородки, на ходу одарив меня улыбкой.

– Следующая, – произнесла женщина-инспектор. Я отдала ей свою карточку, радуясь, что избавилась от ее малого веса, а она жестом пригласила меня пройти за ширму.

Скрывшись за перегородкой, я переоделась в одноразовую сорочку и села дожидаться, когда ко мне подойдет инспектор. Она дважды постучала в перегородку, а потом шагнула за нее, не отрывая взгляд от документов, которые держала в руках. На ней был строгий темно-синий костюм с красным значком на лацкане – крошечным блестящим квадратиком – стандартная униформа сотрудника Министерства будущего. На ее смуглой коже отметины проступали контрастными янтарными созвездиями.

– Так, тут у нас осмотр детских отметин, – сказала она, мельком взглянув на меня. И сделала пометку в документах. – Похоже, это твой последний раз перед превращением.

– Наверное, – согласилась я. И замолчала: мне одновременно хотелось, чтобы осмотр поскорее закончился, однако и подвергаться ему я не испытывала особого желания. Какими бы рутинными ни были эти обследования, я чувствовала, что судьба моя поставлена на карту. Правда, не знала почему.

Инспектор кивнула мне в знак того, что приступает. Я поставила ноги шире и вытянула руки в стороны. Осмотрев руки, ноги и лицо, инспектор осторожно отодвинула мою сорочку в сторону, чтобы осмотреть грудь, живот, ягодицы и спину.

– С виду все в порядке, – сказала она, делая какие-то пометки у себя в бумагах.

– Как думаете, к чему у меня способности? – спросила я.

Инспектор нехотя перевела на меня взгляд.

– Понятия не имею, – сказала она.

– Но вы же столько девочек видите. Уж наверняка вы можете хотя бы предположить, кем я могу стать, хоть карьерная комбинация у меня и нечеткая. – Эти отметины указывали на то, что мы с Майлсом будем работать вместе, правда, отстоящая отметина также указывала, что мне, возможно, предстоит работать одной – что было нелогично.

Инспектор снова уставилась в свои бумаги.

– Советую тебе дождаться превращения, а потом уже переживать о будущем. На данном этапе жизни лучше всего почаще думать о настоящем.