Созвучно сердцу

— Илэрия, я слышала, вы занимаетесь артефактами? Это ожерелье — чудо! Вы не против, если я как-нибудь к вам зайду? Скажем, завтра? Давно хотела заказать себе браслет, но…

— Лэри… Могу я так тебя называть? Прекрасно! Тогда и ты зови меня Тиен!

Несносная кокетка успевала всё: стрелять томными взглядами то в одного мужчину, то в другого, выпытывать у них о делах во дворце, прихватывать ложечкой какой-то кремовый десерт, навязывать мне беседу и время от времени шутить о том, что бросать такую милую юную леди с двумя коварными лордами просто нечестно. Пока я что-то цедила ей в ответ, изо всех сил стараясь быть вежливой, тёмные делали вид, что ничего особенного не происходит.

Окончание ужина стало настоящим облегчением. Леди Гаррос пыталась соблазнить нас приглашением к ней домой, но Мисталь отказался, сославшись на дела, и я в очередной раз ощутила признательность. Не огорчившись, тёмная заявила, что в таком случае завтра же навестит нас сама, символически расцеловала обоих лордов в щёки, а затем ни с того, ни сего проделала то же самое и со мной. Аромат её духов оказался сладким, а прикосновение гладкой, бархатистой щеки не было неприятным, но я всё же испытала некоторое отвращение.

— Ну-с, — потянулся Мисталь, шагнув в мою тихую спальню. — Я за пижамой! Скоро вернусь!

Его энтузиазм наводил на нерадостные мысли.

— Может… — начала робко.

— Нет, Эри. Мне нужно вернуться на работу и проверить кое-что из того, что рассказала Тиен, так что он останется тут.

— Ясно.

Придушив зарождающееся в груди разочарование, направилась в гардеробную, но Ян неожиданно поймал за руку:

— Что не так?

И он ещё спрашивает?!

Раньше я бы не решилась, но после ужина слова слетели с языка сами:

— Ты хочешь отдать меня Мисталю?

— Отдать тебя?! — переспросил он растеряно, а потом с мучительным стоном обнял, прижимая к себе почти до боли. — Нет! Разумеется, нет! Как ты до такого додумалась? Из-за того, что я попросил сделать ему амулеты, да?

Сердце в его груди билось тяжело и часто. Во взволнованном голосе слышалось неподдельное, искреннее удивление и даже раскаяние. Мне оставалось только долго, прерывисто вздохнуть и покрепче вцепиться в ткань рубашки, чтобы он не надумал отстраниться и не заметил, как горят щёки и предательски блестят глаза. Никогда не была плаксой, но всё, что связано с Наяном, почему-то ранит так, что не хватает сил сдержаться.

— Не только из-за них. Помнишь, Мисталь пытался свести нас? Ты, по-моему, сейчас делаешь то же самое! Переезд, совместные ночевки — зачем это всё?! Неужели ты не понимаешь, что…

Неужели он действительно не понимает, что мне от этого плохо?

— Я не хочу, чтобы Мист мог обмениваться с тобой мыслями или вертелся по ночам возле твоей спальни! Но это — самый верный способ обеспечить безопасность. Ничего другое не помогает, ты же видишь. Мне вовсе не всё равно, но приходится смириться с его присутствием. Иначе я могу вообще тебя потерять.

— О, Мрак! — взмолился потолку некстати вернувшийся охотник. — Хватит над ней трястись! Лэри не ребёнок!

— Да, не ребёнок. Всего лишь человек.

— Это прозвучало почти как оскорбление! — возмутилась я, отодвигаясь.

— Ты сам-то помнишь, как ненавидел телохранителей, которых подсылал отец? — присоединился Мисталь. — И, раз уж мы обсуждаем твои ошибки, то я, пожалуй, всё же выскажусь! Каким нужно быть идиотом, чтобы разрешить Тиен с нами ужинать? Если она ещё раз позволит себе флиртовать с Лэри, ей придётся надолго забыть о столице!

— Ты преувеличиваешь. Она со всеми так себя ведёт.

— Флиртовать? — повторила ошарашено. — Со мной?

— Только не притворяйся, что тоже ничего не заметила! Это Наян у нас безнадёжный простофиля и вечно только меня во всём подозревает, но ты-то точно догадалась!

— Мы же обе женщины!

— Невинный и беззащитный вид, знаешь ли, вызывает в некоторых непреодолимое желание затащить тебя в постель и долго, с удовольствием, утешать, — едко сообщил он. — Надо с этим что-то делать. Кончай уже притворяться бледным цветочком.

— Значит, мне можно завтра с ней не встречаться?

— Видел? — обернулся он к брату. — Ты порой как только что с небес сверзься, честное слово! Как можно было ничего не заметить? Конечно, ты не станешь снова с ней встречаться! Наян это заварил, так что пусть он от своей сплетницы и отделывается, а тебя я заберу к себе. Будешь делать мне амулеты.

Ян молчал, впервые не отвечая на упрёки. Надо же, похоже, и впрямь только теперь понял, что что-то не так! Может, он всегда слушает очень внимательно именно потому, что плохо разбирается в чужих эмоциях?

— Извини, Эри, — от того, как просто он произнёс невозможные для гордых темных слова, перехватило дыхание.

И как-то сразу стало неважно, что из-за него у меня ужасно испортилось настроение, что за ужином с нами сидела болтливая любительница постельных развлечений, и что спать мне, похоже, предстоит в одно кровати с мужчиной, которого я в некотором смысле опасаюсь. Это всё ерунда. Да, иногда Наян делает мне больно. Но только он один всегда может всё исправить.