Спальни имеют окна

Берта проворчала что-то нечленораздельное, нажала кнопку, и дверь открылась.

Я поднялся по лестнице на второй этаж, повернул налево и постучал в дверь.

– Входи, открыто! – крикнула Берта.

Я вошел.

Берта сидела развалясь в обычном своем воскресном великолепии. На ней была просторная пижама, халат, прямые волосы зачесаны назад и за уши. Огромное кресло посредине комнаты было завалено воскресными газетами. На кофейном столике возле кресла стояли кофеварка, чашка, блюдце, молоко и сахар; огромная пепельница была доверху заполнена окурками и обгоревшими спичками. По другую сторону кресла стоял еще один столик, на нем – тостер, тарелка с хлебом, масло и тарелка с печеньем.

Это было типичное для Берты времяпрепровождение. По воскресеньям, конечно. Время от времени она клала в электротостер кусочек хлеба, поджаривала его, намазывая маслом, наливала себе кофе из огромной электрокофеварки, в которой было никак не меньше полугаллона жидкости, добавляла много молока и сахара. И вот так она обычно сидела, пила кофе, жевала тосты, читала и, время от времени возмущенно фыркая, комментировала газетные статьи.

Берта взглянула через плечо. Ее крошечные глазки сердито сверкали.

– Этот чертов Фрэнк Селлерс появился сразу же после твоего звонка и устроил привал на моем крыльце. Какого черта ему надо?

– Я дал Люсиль свою визитную карточку.

– Я так и поняла. Боже мой, до чего ты туп! Разве тебе можно быть сыщиком?

– Тогда мне эта мысль показалась прекрасной.

– Многое чего кажется прекрасным, особенно если имеешь дело с девушкой.

– Не знаю только, нарочно ли она оставила ее в машине или случайно.

– Какое это имеет значение? – сказала Берта.

– Имеет, – сказал я.

– Хорошенькую репутацию ты себе заработаешь, распутничая и волочась за кем попало. Ты думаешь, что раз ты не женат, то у тебя есть козырь на руках. Боже мой! Такой умный и такой наивный!..

Она долго меня обличала… Я терпеливо ждал, пока она закончит.

Наконец я спросил:

– У тебя есть что-нибудь на клуб «Кабанита»?

– А что тебе нужно?

– Что-нибудь порочащее, – сказал я. – Ты ведь знаешь тамошнего распорядителя, Берта?

Это был верный ход. Берта знала их всех. В ней самой было что-то от хозяина балагана, и она знала почти всех эстрадных артистов страны из тех, что работают в ночных барах.

– Дай подумать, – сказала Берта. – По-моему, сейчас там работает Боб Элджин.

– Мне бы хотелось поговорить с ним.

– Ему это не доставит удовольствия.

– Возможно.

Берта вздохнула и сказала:

– Открой ящик письменного стола, достань красную записную книжку, она лежит на блоке сигарет. Заодно возьми и свежую пачку сигарет, раз ты уже там.

Я дал ей записную книжку и сигареты.

– А что Селлерс думает по поводу этого случая? Что это двойное самоубийство? – спросила Берта.

– Похоже, что так, – сказал я, – только там кое-что не сходится. И это беспокоит Селлерса. Но теперь, мне кажется, он уже поставил крест на этом деле.

– Ну и хорошо. Раз он поставил крест, значит, дело закончено.

– Возможно.

– К чему ты клонишь?

– Если они договорились о самоубийстве, то почему он не попал в нее с первого раза?

Жадный интерес разгорелся в Бертиных глазках.

– Ты думаешь, для нас там есть работа, Дональд? – спросила она.

– Еще не знаю.

– Подойди сюда. Садись. Налей себе чего-нибудь. Что ты будешь пить? Кофе? Пиво? Виски с содовой? У меня здесь только кофе. А содовая в холодильнике. И возьми себе чашку…

– Я, пожалуй, выпью чашечку кофе.

Я взял чашку и блюдце. Берта положила мне кусочек торта.

Пробежав глазами записную книжку, она сказала:

– Квартирный телефон Боба Элджина: Корнуолл 6-3481. Как ты думаешь, дружок, почему он промазал первый раз?

– Не знаю. Всего было три выстрела.

– Третья пуля попала в чемодан?

– Да. Это была дамская сумка. И пуля прошла как раз возле ручки. Полиция долго ее искала. Они все ломали себе голову над тем, куда же подевалась третья пуля. Потом открыли сумку и нашли ее там. Она проделала маленькое аккуратное отверстие и затерялась среди вещей.

– Разве она не прошла насквозь?

– Нет. Она застряла на полпути.

– Ну и что здесь для нас интересного, дружок? Что ты думаешь на этот счет?

– Фултон был застрахован на сорок пять тысяч долларов с двойной компенсацией. В случае самоубийства страховой полис считается недействительным. Если же он был застрелен первым, значит, самоубийства не было, и тогда страховой компании пришлось бы выплатить восемьдесят тысяч долларов.

– Но женщина была убита выстрелом в затылок, – сказала Берта.

– Верно.

– Не могла же она это сделать сама!

– Скорее всего, что нет.

Берта разозлилась:

– Какой ты несносный!

– Комиссионные с восьмидесяти тысяч долларов – это довольно крупная сумма, – сказал я.

Берта просияла:

– Тогда займись этим делом, дружок.

– Тебе тоже придется кое-что сделать, Берта. Повидайся с вдовой, заставь ее нанять нас.

– А если это она его кокнула?

– Но ведь есть еще и дети. И если мы защитим их интересы, то суд заставит опекуна выплатить нам гонорар. А опекуном у детей сейчас является мать.

– Я ее заставлю, – сказала Берта решительно.