Спальный район Вселенной

Солнечная рана затянулась — тучи стали сплошными, ветер спустился к земле. Свитер с оленями не согревал. Маша натянула «горло» свитера на подбородок и спрятала кулаки в рукава. Надо было бы поискать одежду потеплее, но Маша вспомнила ту курносую, остриженную, с оттопыренными ушами в зеркале дверцы и решила, что лучше замерзнет, чем снова откроет шкаф.

Первый опыт жизни без настроек произвел на Машу значительное впечатление. «Ну и влипла! — думала она, возвращаясь к усадьбе. — Узнала, что уродина, — раз! Наверняка заболею — два! А если еще и начнется выброс кортизола?» Некуда было скрыться от холода и запаха умирающей листвы. Без напульсника Маша не могла совершить даже простейшую правку реальности — заменить хмурое небо на ясное!

Выйдя к дому, на дорожке между хилыми цветниками Маша увидела недавнюю охотницу — искупавшуюся в пруду собаку. Мокрая шерсть висела клоками, обнажая худобу и старость. Маша впервые наблюдала вблизи столь неприглядное животное. Звери, встречавшиеся ей в настройках, были молодыми и красивыми, а их движения — упругими, полными энергии.

Заметив Машу, собака доверчиво приблизилась и повела носом возле кармана, где лежал остаток сахара. Со смесью жалости и досады Маша отступила на шаг. Собака подняла морду и поглядела с укором на непонятливого человека.

Мокрая шерсть пахла грустно, еще грустней, чем оранжевые цветы. Нигде в настройках Маша не встречала запаха вымокшей дворовой собаки. На шее, в клочьях бурой от крови шерсти, виднелась широкая, с половину Машиной ладони, рана. Маша вспомнила вдруг того черного блестящего жука в городском парке, которому, упав, она сломала ножку.

«Нет! Ну как все это можно выносить?!» — возмутилась она и решительно направилась к крыльцу. Там Стелла и ее коллега, отвечающая за работу садовых машин, обсуждали маршрут прогулки по одному из заповедников Австралии. Судя по всему, сотрудницы находились в одной настройке.

— Тут животное ранено, — сказала Маша, показывая на собаку. — Где у вас капсула коррекции?

Женщины удивленно обернулись на Машу.

— Кто ранен? — переспросила Стелла.

— Животное! Собака! Посмотрите вправо и вниз! — с трудом сдерживаясь, сказала Маша.

Сотрудницы уставились на место, куда указывала Машина рука, переглянулись и закатились дружным смехом. Маша и представить себе не могла, что там было у них в настройках, — может, кенгуренок или даже просто фонтанчик на воздушной подушке, каких полно во всех парках.

— Нет, это в капсулу не нужно. Не вижу учетного сигнала, — отсмеявшись, сказала Стелла.

Она была права. Во всем, что могло претендовать на заботу государства и сотрудников, — ив Маше, и каждом воткнутом в землю саженце — должен был присутствовать учетный сигнал.

Маша посмотрела на собаку, потрусившую в сторону полей, и, задумавшись, вошла в дом. В комнате легла на кровать и уперлась взглядом в потолок с дождевыми потеками. От всего этого безобразия не рождалось ни мыслей, ни вдохновения, которое столь уверенно предрекал ей Кувшинкин.

В комнате оказалось холодно. Доисторический термометр на стене показывал двенадцать градусов по Цельсию. К сотрудницам обращаться не хотелось, и все-таки, промерзнув едва ли не до обеда за столом с рассыпающимися от старости книжками, Маша отправилась к Стелле.

— В доме холодно! Как прибавить тепло? — спросила она, найдя ее на кухне за поглощением пюре — стандартного блюда с управляемым настройками вкусом.

— Холодно? — удивилась Стелла.

— Я без термокостюма! — терпеливо напомнила Маша. — Сделайте хотя бы двадцать градусов.

Стелла дружелюбно кивнула и, оставив еду, пошла выяснять у коллеги, можно ли отрегулировать тепло.

— Послезавтра приедет мастер! — объявила она, вернувшись.

— А сегодня? — изумилась Маша. — А завтра? Мне что здесь замерзнуть?

Стелла ободряюще улыбнулась:

— Вы можете запросить разрешение на досрочный доступ в хранилище. Тогда я смогу отдать вам напульсник и термокостюм.

Надежда на избавление радостно колыхнулась в груди. Маша мигом представила, как вернутся тепло и солнце, и вдруг почувствовала накат брезгливости.

— Спасибо, не надо! Зомби вы… — пробормотала она и, растолкав двери, вырвалась на волю.

Стелла приветливо помахала ей вслед. Вероятно, в ее настройках Маша сказала: «Я пойду прогуляюсь».

5

Маша не понимала, что произошло, но чувствовала непоправимость случившегося. Ее душу разом выбросило из родного племени, и свои стали врагами. Кто бы мог подумать, что через несколько часов «практики» она почувствует ненависть к своим собратьям, и всего лишь за то, что они — в настройках?!

Вместо того чтобы гулять по парку, вдыхая правдивый запах осенних цветов, пить сваренный на огне кофе, трогать клавиши черной громилы и учиться рисовать карандашом, Маша рванула некошеным лугом в овраг. Оскальзываясь на мокрой листве, выбралась на другой берег и вышла на полузаросшую тропу вдоль распаханного поля.