Sparks

Ее осведомленность возросла после того, как она переехала в Чэнду, западный китайский мегаполис в соседней провинции Сычуань. Там она изучала китайскую литературу в Юго-Западном университете для национальностей. Этот университет был создан в 1950-х годах как учебное заведение для подготовки представителей меньшинств к работе на китайской государственной службе - таких людей, как ее отец, которых приняли в современную империю страны. Но там же она познакомилась со многими другими пятьюдесятью пятью меньшинствами Китая. Всех их объединяла одна общая черта - дискриминация. "Так внезапно появилось... это осознание себя меньшинством".

После окончания университета она вернулась в Тибет и год жила в Кангдинге, работая журналистом. В это время она получила самиздатскую копию книги "В изгнании из страны снегов" Джона Ф. Аведона, которая была написана в 1984 году и рассказывала о бегстве Далай-ламы из Тибета. По словам Уозер, она считает, что книга была переведена на китайский язык с целью ее критики. Однако, осознав, насколько взрывоопасным является материал, власти быстро изъяли книгу - правда, слишком поздно, поскольку тибетцы сделали с нее фотокопии и распространяли по городу.

Книга опровергла все, что она знала о Тибете. В ней рассказывалось о том, как Народно-освободительная армия вторглась в Тибет в 1950-х годах, нарушив соглашение с Далай-ламой. Тысячи людей были убиты, многие бежали в Индию, в том числе и Далай-лама. Не в силах поверить в прочитанное, она отдала книгу отцу.

"Мой отец был очень лаконичен. Он не любит много говорить. Но он сказал, что на 70 процентов все верно. И тогда я понял, что в основном все верно, и подумал: боже, они убили столько тибетцев! Я перечитывал эту книгу несколько раз".

После Кангдинга она переехала в Лхасу, родной город своей семьи, чтобы работать редактором и писателем в "Тибетской литературе", правительственном журнале. Там она стала свидетелем дискриминации, которой подвергались даже те, кто пытался вписаться в общество. Она жила с братом своей матери, который вступил в коммунистическую партию в юном возрасте. Но каждый раз, когда он переступал порог своего дома, даже ему приходилось носить с собой удостоверение личности и предъявлять его на контрольно-пропускных пунктах. "Это глубоко трогало его. К нему, мужчине средних лет, приставали солдаты-подростки".

Уозер оставили одну, потому что у нее была светлая кожа и она выглядела как китаянка. Но ее жизнь изменилась, когда в 1990 году ее отец вернулся в Лхасу и умер через год в возрасте 54 лет.

"Я уже осознавал, что я тибетец, но когда он умер, я отправился в монастыри в поисках утешения. Там я познакомился с монахами. После того как они доверились мне, они начали рассказывать о том, что произошло на самом деле. Они рассказали мне о насилии над тибетцами в марте 1989 года [во время восстания]. Я начал думать, что должен это записать. Тогда я начал писать эссе. Я писал их истории".

Более аполитичные статьи, например, о жизни в монастырях, публиковались в китайских литературных журналах. Она также писала стихи на китайском, постепенно осваивая тибетские символы и образы. Как писательница, Вузер становилась все более тибетской, но в то время ее смещение можно было принять за некую экзотику, которую китайские читатели находили привлекательной.

Но отец оставил ей и нечто недвусмысленно политическое. Он был страстным фотографом, и она помнит, как он проводил много свободных часов, организуя коробки с негативами. После смерти он оставил ей эти папки. Она думала, что его фотография была просто хобби и что он оставил ей не более чем любительские снимки. Но когда она поднесла их к свету, то обнаружила, что на самом деле это жестокие снимки Культурной революции - люди, подвергающиеся унижениям и избиениям, или фанатики, разрушающие тибетские храмы. Он использовал Zeiss Ikon, самую дорогую камеру того времени, и снимки явно принадлежали профессионалу. В те времена мало у кого были фотоаппараты. Да и кому бы позволили делать такие снимки, а потом еще и аннотировать их заметками? Она начала понимать, что он, должно быть, был официальным фотографом, документирующим разрушение Тибета.

Что с ними делать? Она не могла опубликовать их в Китае и была слегка напугана ими. Они пролежали в ее квартире в Лхасе несколько лет, пока она не прочла книгу Ван Лисьонга "Небесное погребение: Судьба Тибета". В то время они не были знакомы друг с другом, но она сразу же была впечатлена. Перед ней был этнический китаец, который потратил десятилетие на изучение Тибета. Книга была высоко оценена Далай-ламой как честный рассказ о регионе и его перспективах в условиях китайского правления. Она была опубликована в 1998 году, когда для некоторых пекинских лидеров еще представлялось возможным договориться с Далай-ламой. Ванг была достаточно мудра, чтобы понять, что делать с фотографиями ее отца. Она отправила ему коробки по почте. Как позже написала Ванг:

"Я надел перчатки и изучил негативы под лампой.