Sparks

Си усилил эти репрессии. Одним из первых его шагов стало прекращение всякой возможности подвергать сомнению эпоху Мао, не говоря уже о последующих десятилетиях. В январе 2013 года он заявил, что коммунистическое правление можно разделить на два периода: первые тридцать лет (примерно совпадающие с правлением Мао с 1949 по 1976 год) и следующие тридцать лет экономических и социальных реформ (с 1978 по 2012 год, период правления Дэн Сяопина и его преемников). По словам Си, нельзя принимать одну эпоху и одновременно критиковать другую. Другими словами, нельзя быть сторонником капиталистических экономических реформ и относительной открытости, критикуя при этом эпоху Мао, или наоборот. Вы должны были принять и то, и другое. Это были две стороны одной медали.

Используя логику, которая была бы знакома Су Дунпо, Си заявил, что подвергать сомнению любую эпоху в истории Народной Республики означает подвергать сомнению легитимность государства. По его словам, правление Коммунистической партии Китая - это "завершение истории". Чтобы объяснить важность истории, он процитировал китайского поэта XIX века Гун Цзычжэня. В начале деградации Китая под иностранными руками Гун писал: "Чтобы уничтожить народ страны, 6 начните с уничтожения его истории". Это, предупреждал Си, произошло с Советским Союзом на поколение раньше, но не произойдет с Китайской Народной Республикой. Коммунистическая партия позаботится о том, чтобы ее версия истории была вбита в сердца и умы людей.

Для достижения этих целей Си закрыл независимые журналы и кинофестивали и запустил шквал контр-информации. Его правительство массово расширяло исторические музеи и туристические объекты, снимало эпические исторические фильмы и пересматривало учебники. Завершением всего этого стал документ 2021 года, в котором была переписана история Коммунистической партии - всего лишь третье подобное начинание за столетнюю историю партии.

Один из способов понять эти усилия - сказать, что они просто излишни - нагромождение идеологического контроля, который на самом деле не нужен. И все же этот аргумент трудно поддержать. Даже авторитарные лидеры обладают ограниченным политическим капиталом. Они концентрируют свое внимание на тех вещах, которые воспринимаются ими как реальные проблемы. Большинство других важных политических решений Си основываются на реальных угрозах его власти: его кампания по борьбе с коррупцией была вызвана тем, что коррупция действительно вышла из-под контроля и что он может использовать ее для устранения потенциальных врагов; он подавил Гонконг, потому что это бастион свободы слова, где публикуются подпольные книги и журналы; он нацелился на демократическое государство Тайвань, потому что оно является опровержением мифа Коммунистической партии о том, что только авторитарное государство может эффективно управлять китайским народом. Аналогичным образом он фокусируется на контроле над историей, поскольку считает, что потеря контроля над историей представляет серьезную угрозу для дальнейшего правления коммунистической партии.

Несмотря на натиск правительства, независимые голоса продолжают появляться. В 2016 году я участвовал в семинаре по устной истории и познакомился с десятками людей со всей страны, которые хотели узнать, как документировать свои семьи и общины. (Я пишу об этом семинаре в виньетке "Видеосъемка китайских деревень" в конце второго раздела этой книги). Несмотря на то, что многие из них ступают на опасную почву, они продолжают работать и сегодня. Большинство мест, где они когда-то показывали свои фильмы, исчезли, но это делает их усилия еще более примечательными. Возникает вопрос, почему они продолжают заниматься этим и почему правительство с трудом подавляет их. Другие, например редакторы подпольного исторического журнала Remembrance, продолжают публиковаться. В начале 2023 года журналу "Remembrance" было 15 лет, и он только что опубликовал свой 330-й номер.

Я вижу параллели в религиозных общинах, за деятельностью которых я также внимательно следил в течение двух десятилетий своего пребывания в Китае. И религиозные группы, и китайские контр-историки стремятся улучшить свою страну, решая внутреннюю проблему - беспокойство или укоры совести, которые никак не проходят. Для тех, кто идет по религиозному пути, вера - это способ спасти нацию, прежде всего спасая себя, - идея в том, что Китаю нужна моральная революция, чтобы построить более справедливое общество. Для неофициальных историков это идея о том, что нравственное общество не может быть основано на лжи и молчании.