Спарринг- партнеры

Разноцветные корешки книг кое-как оживляли его безрадостный мирок. Устав от чтения, он часто просто сидел и разглядывал стены, заполненные от пола до потолка, на всю доступную ему высоту, головокружительным количеством историй, раз за разом увлекавших его в путешествия по всему миру и возвращавших обратно в камеру. Большинство заключенных в отсеке смертников были безумны. Так действует одиночное заключение на многих. Но суперрассудок Коди не утрачивал ни активности, ни остроты – все благодаря книгам.

Ему случалось одалживать книжку кому-нибудь из своего отсека, но только тем, кому он симпатизировал, а такие здесь были наперечет. Неспособность должника вернуть книгу в обговоренный короткий срок неминуемо приводила к перепалке, кончавшейся вмешательством надзирателей. Раз в неделю в отсеке появлялся заключенный, пользовавшийся доверием охраны, с тележкой книг из главной тюремной библиотеки, и предлагал взять два произведения – всегда не более двух. Как водится, смертникам доставалось худшее чтиво с затертыми, рваными, засаленными обложками, а то и вовсе без обложек и даже без некоторых страниц. Каким придурком надо быть, чтобы аккуратно вырвать из книги страницу-другую, просто чтобы нагадить следующему читателю? В тюрьме таких было полно.

Коди никогда не видел тюремную библиотеку, но подозревал, что его личное собрание богаче и в лучшем состоянии.

Четвертую стену его камеры образовывали толстые решетки, посередине которых была дверь с прорезью для подноса с едой. Напротив Коди, через коридор, помещался Джонни Лейн, чернокожий, убивший в приступе наркотической ярости жену и двух приемных детей. Девять лет назад оказавшись здесь, он был почти неграмотным. Коди терпеливо учил его читать и часто делился с ним своими книгами. Со временем Джонни обрел веру и стал читать только Библию. Много лет назад он решил, что Бог призывает его читать проповеди, чему он и предавался громогласно, на весь отсек, пока жалобы не стали до того настойчивыми, что ему пришлось умолкнуть. Убедившись, что Бог не намерен его спасать, он забился вглубь камеры и завесил решетку простынями и картонками, сделав свою изоляцию полной. Теперь он отказывался от положенного дважды в неделю душа и от ежедневной часовой прогулки во дворе, отвергал большую часть еды, а не брился уже несколько лет. Коди забыл, когда последний раз видел или слышал Джонни, спавшего на бетонной плите в двадцати ярдах от него.

В тюрьме действовали строгие правила на предмет того, что разрешено хранить смертнику у себя в камере. До тех пор пока Коди не затеял свою тяжбу, разрешенный максимум книг составлял десять штук. Тогдашний начальник тюрьмы проиграл ему в федеральном суде и был вне себя. За четырнадцать лет Коди сам, без помощи адвоката, подал пять исков. Так он добился права на книги, телевизор, улучшение кормежки и увеличение времени прогулок. Было и два проигрыша: кондиционера и нормального отопления он не получил.

Но дни его судебных тяжб остались далеко позади. Считать отмеренное ему время в днях больше не приходилось. Жить Коди оставалось три часа. Он в последний раз в жизни заказал себе еду: пиццу «Пеперони» и земляничный молочный коктейль.

2

В отсеке для смертников царил Марвин, здоровенный детина, афроамериканец, уже более десятка лет ведавший здесь соблюдением порядка. Марвину нравилась эта работа, потому что заключенные находились в изоляции и буянили нечасто. Как правило, он хорошо с ними обращался и ожидал того же от других надзирателей, которые в основном не обманывали его ожиданий. Некоторые, правда, были жестковаты, а порой и вовсе жестоки. Но поскольку Марвин оставался в отсеке не круглые сутки, он не мог за всем уследить.

В дальнем конце коридора срабатывает зуммер, с шумом отворяется тяжелая дверь. Вскоре к камере подходит Марвин. Глядя сквозь решетки, он спрашивает:

– Ты как, Коди?

В отсеке в кои-то веки тишина, нарушаемая только негромко работающими телевизорами. Привычные переговоры через решетки тоже стихли. Это великий вечер, вечер казни, когда заключенные уходят в себя, в свои мысли, и остро осознают реальность: все они приговорены к смерти, и такой момент неизбежно придется пережить каждому.

Коди сидит на кровати и смотрит телевизор. Кивнув Марвину, он встает и наводит на телевизор дистанционный пульт. Голос ведущего новостей становится громче:

– Коди Уоллеса по-прежнему намерены казнить в определенное для этого время. Апелляции адвокатов, обычно подаваемые в последнюю минуту, вряд ли что-то изменят: казнь произойдет примерно через три часа, а точнее – в десять вечера. Прошение о помиловании, поданное губернатору, по-прежнему остается без ответа.

Коди подходит к телевизору ближе. Диктор продолжает:

– Четырнадцать лет назад Уоллес, которому сейчас двадцать девять лет, был признан виновным в убийстве Дороти и Эрла Бейкер в их сельском доме в ходе неудачной попытки ограбления.

На экране появляются фотографии двух жертв.