Спарринг- партнеры

В самом здании дела, правда, шли не слишком хорошо. Патриарх фирмы Болтон Маллой уже пять лет как сел в тюрьму за убийство жены, чрезвычайно неприятной особы, о которой никто не скорбел. Это и был тот самый скандал: один из известнейших в городе юристов был обвинен в непредумышленном убийстве и лишился лицензии. Ему дали десять лет, но он уже предпринимал все возможные меры для своего досрочного освобождения.

Его сыновья, теперь управлявшие фирмой, проявляли излишнее усердие. Партнеры с одинаковым статусом, полномочиями и заработками, они на дух друг друга не переносили и разговаривали только при крайней необходимости. Прочих партнеров в фирме не имелось. Расти, бывший на семнадцать месяцев старше брата, воображал себя жестким судебным защитником, любил выступать в суде и грезил о крупных эффектных вердиктах, после которых на фирму посыпались бы новые прибыльные дела, сопровождаемые пристальным вниманием и рекламой. Кирк, более спокойный по натуре, предпочитал безопасные имущественные и налоговые тяжбы, не сулившие, правда, рекордных гонораров.

Расти каждый год покупал сезонные абонементы на матчи бейсбольной команды «Сент-Луис кардиналс» и посещал не менее полусотни игр. Зимой он почти не пропускал матчей с участием хоккейной команды «Сент-Луис блюз». Кирк спорт не жаловал, отдавая предпочтение театру, опере и даже балету.

Расти, обожавший блондинок, трижды на них женился. Лишь только второй по счету брак дал ему ребенка, до сих пор единственного. Кирк же по-прежнему жил с первой женой, миленькой брюнеткой, но их брак дышал на ладан. У них было трое детей-подростков, получивших пристойное воспитание, но теперь выбиравших кривые дорожки, каждый свою.

Болтон и его ныне покойная жена вырастили сыновей верующими католиками, и Кирк до сих пор не пропускал ни одной воскресной службы. Расти отвернулся от церкви вследствие сотрясавших ее сексуальных скандалов и враждебно реагировал на любое восхваление римского папы. Он утверждал, что перешел в лоно англиканской церкви, хотя на богослужениях замечен не был.

Гордые своими ирландскими корнями, юноши мечтали о колледже Нотр-Дам. Расти, старший, первым отправился в Саут-Бенд сдавать экзамены. К тому времени братья так ревновали друг друга, так соперничали, что Кирк втайне молился о провале Расти. Молитвы не помогли, но Кирк все же решил обогнать брата в конкурентной гонке – попробовать поступить в колледж из «Лиги плюща». Он попал в список кандидатов в Дартмут и в последний момент был туда зачислен.

Футболисты Нотр-Дам против легкоатлетов Дартмута… Перебранкам братьев не было конца. Когда Расти сообщил родным, что надумал поступить в Школу права Йельского университета, Кирк принял вызов и нацелился на Гарвард. Оба не преодолели высокую планку, несмотря на хорошие результаты бакалавриата. Тогда Расти выбрал Джорджтаунский университет, Кирк – Северо-Западный, в то время стоявший даже выше в рейтинге. Таким образом, Кирк попал в более престижное учебное заведение. Расти не смог с этим смириться.

Болтон не сомневался, что оба сына вернутся в семейную фирму в деловом центре Сент-Луиса, недаром он полностью оплатил их образование и постоянно их контролировал. Тем не менее, желая дополнительно их закалить, он настоял, чтобы они пару лет повоевали в окопах и почувствовали на собственной шкуре, почем фунт лиха. Расти выбрал для этого место государственного защитника в Милуоки, Кирк – должность заместителя прокурора в Канзас-Сити.

Фирма «Маллой энд Маллой» никогда не гнушалась политики: Болтон играл на обеих половинах поля, помогая деньгами политикам и судьям с лучшими шансами на победу. Ему всегда было безразлично, к какой политической партии принадлежит кандидат. Требовался только постоянный контакт в будущем, для чего Болтон щедро выписывал чеки и собирал средства. По этим вопросам братья тоже расходились. Расти был непоколебимым демократом, презирал крупный бизнес, лжереформаторов и страховые компании. Он водил дружбу с такими же, как он, «уличными адвокатами», отъявленными скандалистами, выставлявшими себя защитниками бедных и увечных. Кирк якшался с богатеями, обедал на верхних этажах небоскребов, играл в теннис в загородных клубах. Он гордился тем, что ни разу в жизни не голосовал за демократа.

Водораздел в фирме оказался настолько глубок, что там появились две фракции в буквальном смысле этого слова. Посетитель, входивший в здание с Пайн-стрит, попадал в шикарный холл, где его приветствовала миловидная администраторша за сияющей стойкой. Того, что спрашивал Кирка, она отправляла в правое крыло, а посетители Расти проходили налево. У каждого был собственный штат и вассалы – юристы, секретари, средний юридический персонал, курьеры, – гнездившиеся в «своей» части здания. На общение с «другой стороной» тут и там смотрели хмуро.