Спартак

В эту минуту Спартак и Эномай, едва дыша от волнения, мертвенно-бледные, стараясь стать незаметными, проходили под сводом ворот.

– А вот и почетный конвой старухи парки! – закричал, указывая на них, один из стражей. – Да, клянусь Юпитером Охраняющим, эти двое бродяг гладиаторов до того грязны и худы, словно только что вылезли из Стикса!

– Хоть бы вас поскорее дикие звери растерзали, проклятый убойный скот! – воскликнул легионер, проигравший в кости, и энергично встряхнул стакан, решив снова попытать счастья.

Спартак и Эномай, ничего не ответив на обидные слова, прошли мимо стражей и уже миновали первую арку, где на особых цепях была подвешена подъемная решетка, затем миновали проход, где начиналась лестница, поднимавшаяся к валу, и уже намеревались пройти вторую арку, в которой, собственно, и находились ворота в город, как вдруг увидели, что со стороны города навстречу им спешит центурион в сопровождении тринадцати легионеров в полном вооружении – в шлемах, в латах, со щитами, копьями, мечами и дротиками. Центурион, шагавший впереди, также был в боевом вооружении и держал в руке жезл, знак своего звания; войдя под арку ворот, он скомандовал:

– К оружию!

Сторожевые легионеры вскочили; и, хотя среди них произошло некоторое замешательство, они выстроились в шеренгу с быстротой, которую трудно было от них ожидать.

По знаку центуриона Спартак и Эномай остановились; сердце у них сжалось от отчаяния. Отступив на несколько шагов, они переглянулись, и рудиарий успел удержать германца, уже схватившегося за рукоять меча.

– Разве так несут охранную службу, негодяи? – гулко разнесся под сводом строгий голос центуриона среди воцарившегося глубокого молчания. – Разве так несут охрану, бездельники? – И он ударил жезлом одного из двух спавших на скамье легионеров, которые с опозданием заняли свое место в строю. – А ты, – добавил он, повернувшись к декану, стоявшему с весьма смущенным видом на левом фланге, – ты, Ливий, очень плохо исполняешь свои обязанности и не следишь за дисциплиной. Лишаю тебя звания начальника поста. Будешь теперь подчиняться Луцию Мединию, декану второго отряда, который я привел для усиления охраны этих ворот. – И, помолчав, он сказал: – Гладиаторы угрожают восстанием. Сенатские гонцы сообщили, что дело может оказаться очень серьезным. Поэтому надо опустить решетку, запереть ворота, держаться начеку, как во время войны, расставить часовых и вообще действовать как положено, когда угрожает опасность.

Пока новый начальник поста Луций Мединий выстраивал весь отряд в две шеренги, центурион, насупив брови, принялся допрашивать Спартака и Эномая:

– Вы кто такие? Гладиаторы?

– Гладиаторы, – твердым тоном ответил Спартак, с трудом скрывая мучительную тревогу.

– И, конечно, из школы Лентула?

– Ошибаешься, доблестный Попилий, – ответил Спартак, и проблеск надежды засветился в его глазах. – Мы на службе у префекта Меттия Либеона.

– Ты меня знаешь? – удивленно спросил центурион.

– Я много раз видел тебя в доме нашего господина.

– В самом деле… – заметил Попилий, пристально вглядываясь в гладиаторов. Однако наступившая темнота скрывала их черты, и он мог различить только гигантские фигуры. – В самом деле, мне кажется…

– Мы германцы, приставленные для услуг к благородной матроне Лелии Домиции, супруге Меттия, мы постоянно сопровождаем ее носилки.

За четыре года службы в школе Лентула Батиата Спартак успел привлечь в Союз угнетенных несколько гладиаторов, принадлежащих семьям патрициев в Капуе, и поэтому он хорошо знал двух гигантского роста гладиаторов-германцев, рабов Меттия Либеона; они рассказывали ему о порядках и обычаях в доме префекта. Легко понять, с какой радостью Спартак, пользуясь темнотой, ухватился теперь за эту хитрость, – это был единственный путь к спасению дела, близкого к гибели.

– Верно! – подтвердил центурион. – Ты говоришь правду. Теперь я вас узнаю.

– Даже, представь себе… я помню, что встречал тебя, – добавил Спартак с деланым простодушием, – в самый тихий час ночи у входа в дом трибуна Тита Сервилиана. Я с товарищем сопровождал туда носилки Домиции. Да уж наша госпожа так часто совершает таинственные ночные прогулки, что…

– Замолчи ты, ради твоих варварских богов, мерзкий кимвр! – закричал Попилий, не желая допустить, чтобы в присутствии легионеров сплетничали о не слишком добродетельном поведении жены префекта.

Минуту спустя центурион спросил Спартака:

– А откуда вы сейчас идете?

Спартак замялся было, но тотчас ответил самым естественным тоном:

– С куманской виллы нашего господина: сопровождали груз драгоценной утвари. Возим ее туда со вчерашнего дня.

– Хорошо, – ответил Попилий.

Вновь наступило молчание, и опять его нарушил центурион, спросив гладиаторов:

– А вам ничего не известно о восстании? Ну, о том, что затеяли в школе Лентула?