Спартак

В конце концов непредвиденным последствием всех его действий было то, что спешно собравшиеся и плохо вооруженные семьсот солдат городской милиции Капуи потребовали, чтобы их повел в бой сам префект, которому они доверяют как высшему начальнику города. Перепуганный Меттий, обуреваемый страхом, энергично отказывался удовлетворить просьбу отряда, выдвигая различные извиняющие его обстоятельства и придумывая отговорки: твердил, что он человек тоги, а не меча, что он не был с детства обучен искусству владеть оружием и заниматься военным делом, уверял, что его присутствие необходимо во дворце префектуры, чтобы все предусмотреть, обо всем позаботиться и распорядиться. Но под давлением просьб капуанских сенаторов, требований солдат и упреков жены несчастный принужден был покориться, надеть шлем, латы, перевязь с мечом и двинуться с солдатами по направлению к гладиаторской школе, но не как военачальник, который, возглавляя войско, идет сразиться с неприятелем, а как жертва, влекомая на заклание.

Когда отряд капуанской стражи подошел к Фортунатским воротам, навстречу префекту вышел трибун Сервилиан в сопровождении Попилия, Лентула Батиата и другого центуриона, Гая Элпидия Солония, и заявил, что необходимо созвать совет и скорее обсудить план действий.

– Да… совещание, совещание… Легко сказать – совещание… Нужно заранее удостовериться, все ли знают… все ли могут, – бормотал, совсем запутавшись, Меттий; его смущение все больше возрастало от желания скрыть овладевший им страх.

– Потому что… в конце концов… – продолжал он после минутного молчания, делая вид, будто он что-то обдумывает. – Я знаю все законы республики и при случае сумею владеть и мечом… и, если родине понадобится… когда понадобится… могу отдать свою жизнь… но руководить солдатами… вот так… с места в карьер… не зная даже против кого… Как?.. Где?.. Потому что… если бы речь шла о враге, которого видишь… в открытом поле… я знал бы, что делать… я сумел бы сделать… но…

Тут его путаное красноречие иссякло, и, сколько Меттий ни старался, почесывая то ухо, то нос, подыскать слова, чтобы закончить фразу, он не сумел ничего придумать. Так, вопреки всем правилам грамматики, этим словом «но» бедный префект и завершил свою речь.

Трибун Сервилиан улыбнулся; он прекрасно знал характер префекта, видел, в какое затруднительное положение попал Меттий, и, чтобы выручить его и в то же время исполнить все, что наметил сам, сказал:

– Я считаю, что есть только одна возможность избавиться от опасности заговора этой черни, а именно: стеречь и защищать склады оружия; запереть все ворота школы и охранять их, чтобы помешать бегству гладиаторов; загородить все улицы и запереть все городские ворота. Обо всем этом я уже позаботился.

– Ты прекрасно сделал, доблестный Сервилиан, предусмотрев все это, – заметил с важным видом префект, очень довольный, что его избавили от хлопотной обязанности давать распоряжения, а также и от ответственности за них.

– Теперь, – добавил Сервилиан, – у меня остается около ста пятидесяти легионеров. Соединив их с твоими храбрыми солдатами, я мог бы выступить против бунтовщиков, заставить их разойтись, рассеяться и вернуться в свои клетки.

– Прекрасно! Превосходно задумано! Именно это я и хотел предложить! – воскликнул Меттий Либеон, никак не ожидавший, что Сервилиан возьмет на себя руководство всей операцией.

– Что касается тебя, мудрый Либеон, то раз ты из усердия к службе желаешь принять прямое участие в действиях…

– О… когда ты здесь… человек храбрый, испытанный в боях… и еще хочешь, чтобы я домогался… о нет!.. Никогда не будет, чтобы я…

– Так как тебе это желательно, – продолжал трибун, прерывая префекта, – то можешь остаться с сотней капуанских солдат у ворот школы Геркулеса, она отсюда не дальше чем на два выстрела из лука. Вместе с уже поставленными там легионерами вы будете охранять выход…

– Но… ты же понимаешь, что… в общем, я ведь человек тоги… но тем не менее… если ты думаешь, что…

– А-а, понимаю: ты желал бы принять участие в схватке с этой чернью, с которой нам, придется столкнуться… но все же охрана ворот Геркулеса – дело очень важное, и поэтому я прошу тебя принять на себя выполнение этой задачи.

Затем вполголоса, скороговоркой сказал на ухо Либеону:

– Ты не подвергнешься ни малейшей опасности!

И уже громко продолжал:

– Впрочем, если ты намерен распорядиться иначе…

– Да нет… нет… – произнес, несколько осмелев, Меттий Либеон. – Ступай разгонять бунтовщиков, храбрый и прозорливый юноша, а я пойду с сотней воинов к указанному мне посту, и если кто попытается выйти через эти ворота… если пойдут на меня в атаку… если… то увидите… они увидят… Плохо им придется… хотя… в конце концов… я человек тоги… но я еще помню свои юношеские военные подвиги… и горе этим несчастным… если…