Спартак

Пока шли подготовительные работы для строительства флота, сам Спартак с большой энергией занимался реорганизацией войска, его обучением и вооружением. Много внимания он уделял также правильной организации лагерной жизни. Его тревожили неприятные и опасные эксцессы, которые время от времени проявлялись в легионах: проявления корпоративной племенной спайки в дурных делах, желание мстить римлянам любым путем, чисто римская страсть к грабежу, роскоши и безудержному личному обогащению. Грабежи озлобляли италийское население, наносили большой ущерб политике Спартака. Безудержное стремление к обогащению и стремление роскошно пожить, по его мнению, порождали противоречия, подрывали силу и сплоченность войска.

Необходимость решения сложных и трудных задач политического характера заставляла Спартака много времени уделять изучению различных философских доктрин и идей. Большим вниманием его пользовались южноиталийские философы Элеаты (школа Ксенофана — Парменида — Зенона) и известные греческие философы — младшие софисты (Антисфен, Алкидам, Критий и др.), очень много занимавшиеся вопросами этики и морали, обоснованием «естественного права», равенства всех людей и упразднения рабства. Ибо уже в древнюю эпоху были люди, которые, подобно философу Антифонту, думали и писали: «Мы делим людей на варваров и греков, на знатных и простых; знатных мы уважаем, простой народ презираем. Но при этом мы сами поступаем как варвары, так как нигде не презирают так простой народ, как у варваров: вот, например, египтяне считают только египтян людьми, а всех прочих людей — варварами, в том числе и греков. А в действительности между людьми нет никакой разницы: все рождаются голыми, все дышат воздухом, едят руками».

Борьба с отрицательными тенденциями велась Спартаком с помощью различных средств. Во-первых, всячески укреплялся авторитет верховного вождя и других командиров (корпусов и легионов). Этому сильно способствовал ряд обстоятельств: почти все главные должности в армии занимали соратники Спартака, бывшие гладиаторы, участники заговора, тесно связанные между собой общей опасностью и близкими личными отношениями, почему вся война и получила название «войны гладиаторов». Непрерывные победы сильно укрепили влияние командиров, и особенно Спартака, ибо, как говорили в древности, «победы создают полководцу расположение войска, а неудачи вызывают ненависть». Во-вторых, систематически и упорно насаждался в войске культ героизма и самопожертвования, причем бережно поддерживалось из племенных обычаев все ценное, что соответствовало такой политике. Целый штат певцов и сказителей, сгруппированных вокруг верховного вождя, воспевал подвиги бойцов и командиров, бичевал самыми ядовитыми словами малейшие проявления нерешительности, малодушия, нераспорядительности и т. д. Эти песнопения, как и театральные спектакли на злобу дня с собственными актерами (на них в Фуриях собирались только повстанцы, без участия посторонних), оказались большой силой. Стать предметом общих насмешек не хотел никто. И, как показали события, восставшие были готовы биться, не щадя жизни, чтобы только не покрыть себя позором в глазах товарищей. В-треть-их, предводитель восстания стремился поставить на службу своему делу тех италийских и греческих философов, которые приходили к нему. Пример при этом брался с Александра Великого. Ведь последний имел при себе в персидском походе многих философов — Оносикрата и других. Оносикрат являлся философом кинической школы Диогена. Александр же лично знал Диогена и очень уважал его за непритворную чистоту души.

Духовные запросы той части войска, которая верила в богов, должны были удовлетворять жрицы бога Солнца (у галлов — Белена, у германцев — Туистона (Соль), у италийцев — Соль, у фракийцев — Диониса — Кандаона — Дзибелсурда, у жителей Малой Азии — Митры и т. д.). Бог Солнца, как воплощение правды, справедливости, по примеру восставших рабов Сицилии, был объявлен верховным богом восставших. И Спартак, хотя он сам не верил в богов, играл фактически роль главы жреческой коллегии, благодаря чему жрицы выполняли его волю.

Наиболее трудным для решения оказался вопрос о добыче и женщинах. В первое время повстанцы неохотно сдавали захваченную добычу для последующего равного раздела (каждый хотел владеть тем, что захватил, и такое желание разжигало страсть к грабежу и безудержному обогащению). С этим упорно боролись. Но ввиду непрерывного притока новых людей никак не удавалось стабилизировать положение. Многие повстанцы вступали в личные контакты с торговцами, приходившими к лагерю восставших, продавая им захваченную у врагов утварь. Спартак считал такие контакты нежелательными, опасаясь шпионажа, утечки войсковых секретов. Он стоял за централизованную продажу добычи и последующее распределение денег в виде жалованья, что в конце концов главным образом и стало практиковаться. При этом часть денег шла в армейскую кассу и использовалась на нужды всей армии.