Спартак

И действительно, охотники, выступив из-за деревьев, осыпали их многочисленными копьями и дротиками. Подсвинки и поросята, пораженные ими, падали на землю, потом снова вскакивали и бежали. Разъяренные собаки со всех сторон окружали их, хватая за уши, ляжки и бока… Пробежав еще 20–40 шагов, подсвинки и поросята падали на землю мертвыми.

Охотники, торжествуя, подхватывали свою добычу. Некоторые вязали ноги раненым, истошно визжащим поросятам…

Крикс и Спартак, всё еще сидевшие в засаде, напряженно вглядывались в большого самца, несшегося в их сторону. Другие охотники, выскочившие из засады (они сидели впереди), кричали и бросали копья лишь с одной целью: чтобы напугать кабана и направить его в сторону Крикса и Спартака. Крикс категорически запретил всем другим охотникам поражать этого кабана. «Мне необходимо убить его лично!» — сказал он.

Решительная минута стремительно приближалась. Спартак искоса взглянул на Крикса. Тот сбросил с плеч плащ и остался в одной легкой одежде. Он весь подобрался, словно для прыжка, взял в руки тяжелый острый кинжал и приготовился. Хотя существовали и другие, более безопасные способы охоты (с помощью лошади, удара копьем из-за деревьев — дерево играло роль щита), Крикс хотел убить кабана способом самым древним, но и самым опасным. Иначе говоря, он хотел дать кабану свой шанс…

Кабан быстро приближался, рос буквально на глазах. Уже слышалось его частое дыхание, видны были каждая щетинка на теле, маленькие глазки, горевшие лютой злобой. Из-под копыт его комьями летела земля…

В тот момент, когда он оказался совсем рядом, Крикс с воинственным криком выскочил из засады. Кабан резко метнулся в сторону. Но было уже поздно: они пробежали бок о бок всего несколько шагов. В следующее мгновение, без малейшего колебания, Крикс вскочил на него верхом и со страшной силой вонзил ему кинжал в шею, в шейные позвонки — самое уязвимое место в теле кабана… Кабан пробежал еще несколько шагов, потом упал на колени. Крикс проворно соскочил с его спины и отскочил в сторону. Он знал: кабан опасен, даже раненный смертельно! Со всех сторон, радостно крича, бежали другие охотники. Их крики словно придали кабану новые силы. Он вновь поднялся на ноги, пробежал еще шагов 80 и вновь упал. Сердце его остановилось…

Крикс и другие охотники окружили тушу. Ликуя, Крикс исполнил вокруг поверженного врага бурный охотничий танец, крича:

— Мой!.. Мой!.. Мой!.. Я его сразил!!!

Подбежал Спартак (по уговору он страховал Крикса на случай неудачного удара). Крикс, ликуя, схватил его за руку:

— Спартак, посмотри! Зубы! Какие зубы! Сделаю из них ожерелье! А клыки! Какие клыки! Оправлю их в золото! Какая добыча! Какая добыча! Видел литы, Спартак, когда-нибудь такого красавца?!

Все охотники радостно кричали:

— Слава Криксу! Слава!

— Какой удар!

— Какая сила и смелость!

— Какое бесстрашие!

— Никто бы на такое не решился!

— Наш Крикс один на один может пойти на тура!

— На льва!

— На слона!

— У нашего Крикса львиное сердце!

Спартак с радостным облегчением расцеловал Крикса:

— Я рад, дорогой Крикс! Какой удар! Блестящая победа! А все-таки очень большой риск! Если прыжок окажется неудачным, рука внезапно дрогнет или откажет в успехе коварная Судьба — тогда конец: такими клыками кабан вышибет из охотника душу! Ведь и великий герой Актеон погиб во время охоты на кабана! Нет, я не позволю тебе больше так рисковать, Крикс! Но как я рад: все кончилось благополучно!

Крикс стер со лба горячий пот:

— Э, Спартак! Судьбы все равно не избежать! А я люблю риск и со времен моей юности рисковал всегда! Такие, как я, не умирают в своей постели! Слышал, как римляне говорят: «Тот, кого любят боги, умирает молодым!» Это, верно, обо мне сказано! А тебе не напоминает, Спартак, наша охота переживания арены?!

Пока они беседовали между собой, по всему охотничьему полю участники охоты потрошили убитых свиней: снимали косматые шкуры, извлекали внутренности, отрезали филеи и окорока…

Охотничьи собаки жадно лакали кровь, пожирали требушину и внутренности, брошенные им охотниками.

Наконец вся работа по разделке туш закончилась. Радостно возбужденные охотники взвалили на плечи мясо, взятых в плен поросят и двинулись назад, к своему становищу.

Пока молодые стражи, нанизав кусочки свежего мяса на вертела, занимались его поджариванием, Спартаки Крикс, присев в стороне на поваленном бурей дереве, беседовали между собой.

— Что поделаешь, дорогой Крикс! — смеясь, сказал Спартак, продолжая прерванную речь. — Мне всегда казалось: и Сабасий, и Атис — боги сомнительные. Боюсь, и на небе у них нет прав полного гражданства!