Спартак<br />(Роман)

Шагая он поравнялся с носилками Елены, она странно взглянула на него и сказала:

— Что ты имел в виду тогда, когда сказал мне, что в реальности все по другому? Разве я не настоящая? Почему ты сказал такую ужасную вещь?

— Это было так страшно?

— Ты знаешь, как это страшно. В чем же дело?

— Женщина.

— Какая женщина?

Его брови нахмурились, и он покачал головой. Он мужественно сражался, чтобы сохранить чувство собственного величия, и многое из того оставалось с ним. У Аппиевых ворот он отошел от ее носилок, подошел к капитану у ворот, все еще изо всех сил пытаясь увидеть себя как одного из порожденных богами. Он сказал капитану, почти коротко:

— Отправьте наряд, чтобы доставить ее домой безопасно!

Капитан повиновался, и Елена исчезла без пожелания доброй ночи. Красс стоял в глубокой тени ворот. Капитан у ворот и дежурные солдаты наблюдали за ним с любопытством. Тогда Красс требовательно спросил:

— Который сейчас час?

— Последний час ночи почти закончился. Разве вы не устали, сэр?

— Нет, я не устал, — сказал Красс. — Я совсем не устаю, капитан. Его голос несколько смягчился. — Я долго стоял на часах, как тот пес.

— Ночи очень длинные, — признался капитан. — Через полчаса это место будет совсем другим. Торговцы овощами придут, и молочники со своими коровами, фрахтовщики и рыбаки и прочие и так далее. Это занятые ворота. И сегодня утром гладиатор идет туда. Он кивнул на крест, который теперь был расплывчатым, серым и наполовину видимым в утренней темноте.

— Будет большая толпа? — спросил Красс.

— Ну, сэр, вначале не так много, но днем будут подтягиваться. Я должен признать, что есть особенное удовольствие наблюдать распятого человека. Сегодня к полудню ворота и стены вокруг будут битком набиты. Вы могли бы подумать, что, увидеть его один раз, вполне достаточно, но не так на самом деле получается.

— Кто этот человек?

— Я не могу сказать. Просто гладиатор, насколько я знаю. Очень хороший, я полагаю, и я почти мог бы пожалеть бедного дьявола.

— Сохраните свое сочувствие, капитан, — сказал ему Красс.

— Я не имел в виду это, сэр. Я имел в виду, что всегда чувствуешь что-то к последнему из munera.

— Если вам нравятся математические вероятности, их munera началась давным давно. Должен быть последний человек.

— Полагаю, что да.

Последний час закончился. При дневном свете начался первый час. Луна исчезла, и небо было похоже на грязное молоко. Утренний туман лежал повсюду, кроме темной линии великой дороги, бесконечно тянущейся на север. Непреклонный и изможденный стоял крест на фоне светлеющего неба, а затем на востоке, бледно-розовое сияние стало предвестником восходящего солнца. Красс был рад, что он решил не спать. Его дух приветствовал мучительно — горькую сладость первого рассвета. Рассвет всегда представляет собой смесь печали и славы.

Маленький мальчик лет одиннадцать подошел, неся кувшин в своей руке. Капитан у ворот приветствовал его и забрал у него кувшин.

— Мой сын, — объяснил он Крассу. — Каждое утро он приносит мне горячее вино. Вы бы не могли поздороваться с ним сэр? Это будет означать для него много. Впоследствии он запомнит. Его нееврейское имя — Лихт, а собственное имя — Марий. Я знаю, что самонадеянно просить об этом, сэр, но это многое значило бы для него и меня.

— Приветствую Мария Лихта, — сказал Красс.

— Я тебя знаю, — сказал ему маленький мальчик. — Ты генерал. Я видел тебя вчера. Где твой золотой нагрудник?

— Это была медь, а не золото, и я снял ее, потому что было очень неудобно.

— Когда у меня будет такой, я никогда не сниму его.

— Так живет Рим, слава и традиции Рима будут жить вечно, — подумал Красс. Он был очень тронут — определенным образом — этой сценой. Капитан предложил ему кувшин.

— Отхлебнете, сэр?

Красс покачал головой. Теперь, вдалеке, раздался барабанный бой, и капитан отдал кувшин мальчику, чтобы тот его подержал и прокричал подробные приказы у ворот. Солдаты выстроились вдоль обоих створок открытых ворот, опираясь на свои щиты, они подняли вверх тяжелые копья. Это была трудная позиция, она раздражала Красса, поскольку он подозревал, что, если бы его там не было, не было бы фантастической игры с оружием. Барабанный бой приближался, и на широкой аллее, шедшей от ворот к форуму, показались первые ряды военного оркестра. Теперь восходящее солнце коснулось крыш самых высоких зданий и почти одновременно струйка людей появилась на улицах. Они двинулись к воротам и звукам военной музыки.